Окончательно изгнать гитлеровцев из "первой столицы Украины" и самого крупного оккупированного ими города СССР советским воинам удалось лишь с четвертой попытки
В первые дни спецоперации ВС РФ по денацификации Украины у многих возникла иллюзия, что второй по величине мегаполис пораженной бандеровской чумой страны – полуторамиллионный Харьков – будет быстро освобожден. Ее подпитывали не только сообщения военкоров и Telegram-каналов о заходе 27 февраля наших колонн в городскую черту, но и стереотип о том, что "Харьков – русский город": ведь именно здесь, наряду с Крымом и Донбассом, весной 2014-го проходили наиболее мощные пророссийские выступления и даже была провозглашена народная республика (правда, ее через день ликвидировали прибывшие из Киева головорезы). Увы, надежды на скорую победу не оправдались. Наши войска, повторив ошибку, допущенную при новогоднем штурме Грозного в декабре 1994-го, были вынуждены отступить, а за 8 лет хозяйничанья в Харькове бандеровцы Авакова полностью зачистили его от "пророссийских элементов", заодно превратив город в огромный укрепрайон, а его жителей – в живой щит. И уже ясно, что операция по спасению Харькова, учитывая его огромное значение для киевской хунты и ее циничный отказ от эвакуации гражданского населения, будет очень нелегкой. Впрочем, в годы Великой Отечественной войны Красной армии тоже пришлось здесь очень тяжело: окончательно освободить самый крупный советский город, оккупированный гитлеровцами – идейными предтечами его нынешних "защитников", удалось лишь с четвертой попытки ценой высоких потерь.
С исторических позиций, современный Харьков – действительно русский город. Он был основан по указу отца Петра I царя Алексея Михайловича в середине XVII века на месте древнего заброшенного городища у слияния рек Лопань и Харьков для защиты бежавших от украинской Руины жителей Правобережья и Надднепровья.
И молодому русскому форпосту на землях Слобожанщины очень скоро пришлось доказывать верность России. В 1668-м на него напала посланная протурецким гетманом Дорошенко "воевать русские города" банда мятежных черкасов-запорожцев, почитаемых современными укро-нацистами как "первые борцы за незалежность". Ее возглавлял изменивший присяге царю бывший полковник Харьковского казачьего полка Иван Серко. Харьковцы (харьковчанами их станут называть при украинизации 1920-х) разгромили и обратили в бегство воинство предателей, захватив их артиллерию.
Именно в Харькове в феврале 1918-го была провозглашена Донецко-Криворожская Советская Республика в составе РСФСР. После изгнания из города петлюровцев большевики отказались от ее воссоздания в пользу конструирования искусственной Украинской Советской Республики, чьей столицей все равно был назначен Харьков. Лишь в 1934-м ее перенесли в другой русский город – Киев.
Несмотря на утрату столичного статуса, перед войной Харьков являлся самым густонаселенным городом УССР, крупнейшим транспортным узлом и важным индустриальным центром.
Захватив город в октябре 1941-го, нацисты устроили в нем массовый террор. Именно на Харьковщине, как утверждают краеведы, они впервые опробовали на практике свое изуверское "изобретение" – газенваген (фургон-душегубку). Только в Дробицком яру, что находится к юго-востоку от города сразу за Окружной дорогой, гитлеровцы и укро-полицаи (еще одни "борцы за незалежность") расстреляли 20 тысяч человек, а всего за время оккупации погибло около 200 тысяч харьковчан, население города сократилось в 5 раз – с 900 до 180 тысяч.
"Первая столица Советской Украины" стала самым крупным советским городом, занятым врагом. Учитывая его огромное стратегическое значение, Ставка неоднократно предпринимала попытки его освобождения уже с первой военной зимы.
В январе 1942-го, используя эффект от разгрома немцев под Москвой, войска Юго-Западного фронта атаковали позиции вермахта в районе Изюма, имея одной из задач выход к Харькову. Ее решить не удалось, однако на западном берегу Северского Донца был создан Барвенковский плацдарм. Отсюда и из района Белгорода в мае маршал Тимошенко начал новое наступление, поставив перед войсками задачу окружить группировку противника под Харьковом и освободить город.
Поначалу все развивалось успешно, за пять дней наши части заметно потеснили противника, выйдя к Чугуеву и Мерефе. Казалось, еще чуть-чуть и Харьков будет наш, но немцы перехитрили Тимошенко, нанеся удары под основание Барвенковского выступа. Из образовавшегося огромного "котла" выбраться смогли лишь 10% бойцов и командиров, остальные погибли или попали в плен.
Итогом "Харьковской катастрофы" стало обрушение всего южного фланга советско-германского фронта и стремительный рывок вермахта на Кавказ и Волгу.
В феврале 1943-го, стремясь развить успех в Сталинградской битве, советское командование вновь предприняло наступление на город. И с этой, уже третьей, попытки всё вроде получилось. 16 февраля войска Воронежского фронта генерала Голикова (бывшего начальника ГРУ РККА, снятого с этого поста после начала войны) вошли в Харьков на плечах отступающих эсэсовцев из элитной дивизии "Дас Райх", командир которой наплевал на приказ фюрера "удержать город любой ценой".
Но красный флаг с серпом, молотом и звездой реял над Харьковом недолго. Увлекшись прорывом на Запорожье и Донбасс, не обеспечив тылы и фланги, наши военачальники недооценили противника. Фельдмаршал Манштейн сумел, подтянув резервы, нанести поражение советским войскам. И уже 18 марта немцы вновь заняли Харьков, а вслед за ним и Белгород, после чего фронт стабилизировался до лета.
После перелома в Битве на Курской дуге Генштабом была разработана операция "Полководец Румянцев", нацеленная на освобождение Харьковского промышленного района. К ее проведению были привлечены Воронежский и Степной фронты генералов Ватутина и Конева, которых поддерживал правый фланг Юго-Западного фронта, координацию их действий осуществлял в качестве представителя Ставки маршал Василевский.
Начавшееся 3 августа наступление развивалось поначалу успешно, уже на второй день был взят Белгород, что было отмечено первым салютом в Москве, а 13 августа советские танки вышли к окраинам Харькова, охватив его с востока, севера и запада. Однако полностью окружить огромный город не удалось, хотя для этого были задействованы четыре общевойсковых армии – 7-я гвардейская, 53-я, 57-я и 69-я, 5-я гвардейская танковая армия и 5-я воздушная армия.
Харьков некоторые историки называют "проклятым местом для Красной армии": отдав его без серьезного сопротивления осенью 1941-го, советские войска трижды безуспешно пытались его вернуть. Раскинувшийся на пяти холмах с большим перепадом высот, изобилующий водными преградами город очень удобен для обороны, чем и рассчитывали воспользоваться гитлеровцы, получившие категоричный приказ фюрера любой ценой удержать Харьков, с которым ассоциировался самый крупный успех вермахта в 1942-м. Плюс в Берлин стали поступать нехорошие сигналы от союзников – болгар, японцев и турок, которые после провала "Цитадели" стали сомневаться в благоприятном финале гитлеровской авантюры. Их надо было успокоить.
Однако и для Сталина скорейшее взятие "первой столицы Украины" имело принципиальнейшее значение. Помимо военных соображений, Верховный учитывал и геополитический фактор: 17 августа в Квебеке открывалась конференция, на которой Черчилль и Рузвельт собирались обсуждать открытие Второго фронта, и снятие "харьковского проклятия" должно было их простимулировать.
С 13 августа начались тяжелые упорные бои за город. Враг отчаянно сопротивлялся, регулярно контратакуя и не позволяя нашим частям прочно закрепиться в городской черте. Приходилось буквально прогрызать оборону противника, который ловко маневрировал силами и подтягивал резервы, пользуясь открытыми дорогами на юг и юго-запад. Лобовые попытки танкистов Ротмистрова перекрыть это направление обернулись огромными потерями – армия, только возрожденная после апокалипсиса Прохоровки, лишилась большей части машин. Не смогла продвинуться вперед и 57-я армия, обходившая город с юго-востока. Кольцо окружения замкнуть не получилось.
Однако постепенно ситуация менялась: из-за активных действий советских войск к югу от Харькова и на Донбассе немцам становилось все труднее восполнять урон в живой силе и технике, и наши смогли продвинуться вперед.
23 августа штурмовые группы 183-й дивизии Воронежского фронта первыми прорвались к центру города – площади Дзержинского (с 1991 – площадь Свободы), над которой вновь был поднят красный флаг (кстати, воины этого соединения брали Харьков второй раз – и 16 февраля они также были первыми). Чуть позже с другой стороны на площадь вышли гвардейцы 89-й дивизии Степного фронта.
Получив доклад об этом от ее командира, генерал Конев тут же доложил в Москву о взятии города, и уже вечером в столице прозвучал салют, а в Квебек ушла соответствующая телеграмма (правда, союзники все равно отложили со Вторым фронтом до мая 1944-го).
Во всех официальных источниках 23 августа 1943 года фигурирует как день освобождения Харькова. Однако будущий маршал поспешил обрадовать Ставку, бои в городе продолжались еще неделю…
В недобрые времена "перестройки" ходил анекдот о транспаранте "Привет освободителям Харькова от немецко-фашистских захватчиков". Город фигурировал в этой циничной хохме неслучайно: утром 29 августа 1943, через шесть дней после "освобождения", немцы действительно передали "привет", нанеся внезапный контрудар и прорвавшись к центру Харькова. Их атаку удалось отразить с трудом, стянув для этого войска с разных участков. Воспользовавшись ситуацией, командование вермахта вывело свои части с окраин, избежав преследования. Окончательно угроза того, что гитлеровцы опять смогут вернуться, была снята лишь 5 сентября, когда наши войска взяли Мерефу.
Во время Великой Отечественной Харьков действительно стал "проклятым местом" для Красной армии – в четырех сражениях за город 1941 – 1943 гг. наши войска потеряли в боях за него сотни тысяч солдат и офицеров.
Но на этом история, увы, не закончилась. Второй "привет" от немецко-фашистских захватчиков, вернее, от их идейных наследников, прилетел в апреле 2014-го, когда свидомые молодчики Авакова уничтожили только провозглашенную Харьковскую народную республику, превратив этот русский город в оплот укро-нацизма.
И только по прошествии 8 лет началось его второе освобождение. Очень надеемся, что российские военачальники не повторят при взятии Харькова тех ошибок, что допустили советские генералы…
