Война за память о войне (Часть 1)
Недавнее выступление в германском бундестаге десятиклассника Николая Десятниченко из Нового Уренгоя, от души посокрушавшегося о печальной судьбинушке попавшего в "так называемый Сталинградский котел" и сгинувшего в советском плену гитлеровца по фамилии Рау, наделало немало шума. Двухминутная речь правнука участника войны о "невинно погибших" немцах, которые "хотели жить мирно и не хотели воевать", вызвала большой резонанс. Общий смысл большинства комментариев носил негативный характер по отношению к оратору и его тексту. Школьника уличали в оправдании нацизма, родителей и учителей всячески стыдили, а правоохранителей призывали срочно разобраться, нет ли в случившемся злонамеренной провокации недругов.
Прозвучали и голоса в защиту недоросля. Причём, достаточно громко. Нашлось немало тех, кто посчитал, что ничего предосудительного мальчик Коля не сказал. Более того, именно так и надо относиться к "обычным" солдатам вермахта.
Квинтэссенцией подобных взглядов стало высказывание знатного либерала от истории Николая Сванидзе: "Война закончилась в 1945 году, и мы с немцами давно не смотрим друг на друга сквозь прорезь прицела. Зачем проповедовать ненависть? Парень говорит о том, что многие немецкие солдаты не хотели служить и воевать – он прав, они вынуждены были пойти туда, это был страшный тоталитарный режим…"
По большому счёту, в случившемся нет ничего неожиданного. Удивляться надо не самому факту, а тому, что чего-то подобного не произошло раньше.
Ведь выступление юного новоуренгойца стало закономерным итогом ведущейся уже тридцать лет упорной и планомерной деятельности по деконструкции представления о Великой Отечественной войне. Это событие было выбрано не случайно, поскольку общая память о победе над нацизмом, одержанной усилиями всего народа, была чуть ли не единственным фактором, объединявшим разнородное российское общество.
Начали с фигуры Сталина, благо, необходимую почву для охаивания Верховного главнокомандующего, пусть и совсем с другим целями, взрыхлил еще Хрущёв. В конце 1980-х его наработки были творчески развиты и расширены. В годы "перестройки" не проходило месяца, чтобы со страниц периодических изданий или по телевидению не поведали новую "настоящую правду" о преступных ошибках Сталина в годы войны.
Список его прегрешений был обширным и постоянно пополнялся. Вождя обвиняли в том, что он обезглавил армию накануне гитлеровского вторжения, игнорировал предупреждения разведки и проворонил момент нападения на СССР, неверно определил направление главного удара противника, не отвёл войска от границы, поскольку сам собирался напасть на немцев в июле 1941-го, устранился от руководства государством в первые дни войны, не прислушиваясь к мнению профессиональных военных, принимал ошибочные стратегические решения и т.п.
Параллельно публике рассказывали о том, что потери СССР в войне были намного больше, чем считалось. Появлялись и моментально уходили в народ основанные на "воспоминаниях очевидцев" сказки про "одну винтовку на троих (пятерых, десятерых)", атаках кавалерии на танки, лобовых штурмах хорошо укрепленных немецких позиций, как основном способе ведения боевых действий бездарными советскими полководцами, несчастных штрафниках и строчивших им в спину пулеметах заградотрядов, неподготовленных наступлениях, приуроченных к памятным и праздничным датам, беспределе СМЕРШ и многом другом.
Получалось, что победа над Германией была одержана не столько благодаря, сколько вопреки Сталину. Народ пребывал в шоке, но особо никто против такой постановки вопроса не возражал. Тех немногих, кто пытался заступиться за Вождя, обзывали "упоротыми сталинистами" и лишали доступа к информационным ресурсам. Зато "Ледокол", "День М" и прочие подобные сочинения издавались гигантскими тиражами, разлетаясь с книжных полок как горячие пирожки. На экранах царили "штрафбаты", "сволочи", "предстояния" и "цитадели".
Не встречая серьёзного отпора, деконструкторы наглели все больше. Были разобраны по винтикам едва ли не все положительные образы героев войны, а у якобы совершённых ими подвигов (на самом деле, выдуманных советской пропагандой) появились альтернативные "правдивые" трактовки. Вёдра дурно пахнущей грязи выплеснулись на память "молодогвардейцев", "панфиловцев", Зои Космодемьянской, Александра Матросова, Анны Морозовой, Николая Кузнецова и многих других.
В качестве альтернативных примеров для подражания стране предлагались подвергшиеся необоснованным репрессиям командиры, которые, несмотря на происки мордатых особистов и мерзких замполитов, героически сражались за Родину, но не за Сталина, и не получали никаких наград. Последние годы в эти ряды пытаются засунуть генерала Власова и прочих предателей, якобы пытавшихся освободить Россию от гнёта коммунистического режима. В общем, людей долго и упорно убеждали в том, что Великая Отечественная война была грандиозной трагедией и помнить о ней можно только с горечью, но никак не с гордостью.
В этой связи нелишне напомнить, что популярный народный проект "Бессмертный полк" исходно задумывался группой томских либеральных журналистов во главе с Сергеем Лапенковым как демонстрация огромного числа жертв, понесённых страной в годы войны. Шествие с плакатами погибших должно было носить сугубо траурный характер, подчёркивая, что 9 Мая – это вовсе не повод для радости.