Решение о присвоении почетного статуса дате героического штурма и взятия столицы Восточной Пруссии имеет не только исторический, но и актуальный геополитический контекст

В списке дней воинской славы России произошло очередное пополнение. 17 ноября Владимир Путин подписал принятый несколькими днями ранее Госдумой закон, наделяющий этим почётным статусом 9 апреля как День героического штурма и взятия Кёнигсберга советскими войсками в 1945 году. Среди 22 дней воинской славы (или если считать по датам, то 21, так как 9 августа отмечаются и победа Петра I при Гангуте, и окончание Ленинградской битвы), он стал лишь вторым, что связан со взятием вражеского города-крепости (ранее подобной чести удостоился только успешный штурм Суворовым Измаила), и первым, который относится к периоду Великой Отечественной войны. И это при том, что в ее ходе Красная Армия брала с тяжелейшими боями множество городов, включая такие большие и знаковые, как Будапешт, Вена, Берлин. Но даты их взятия в число дней воинской славы не попали, а 9 апреля 1945 года, когда капитулировал гарнизон Кёнигсберга, такой статус получило. И объяснение такого решения лежит не только в исторической плоскости, но и непосредственно связано с текущей политической ситуацией в мире…  

Взятие Кёнигсберга стало результатом длительного и чрезвычайно упорного сражения за Восточную Пруссию, которое началось еще в августе 1944-го. Тогда наши войска вышли к границам этого оплота германского милитаризма, который еще в средние века служил немецким псам-рыцарям плацдармом для завоевательных походов на славянские и балтийские народы.

Понятно, что нацисты, для которых эта территория имела не только важное стратегическое, но и огромное символическое значение, не жалели сил для ее удержания. Поэтому предпринятая 39-й армией генерала Ивана Людникова в октябре 1944-го попытка продвинуться вглубь Восточной Пруссии закончилась неудачно.

Понадобилось несколько месяцев, чтобы как следует подготовить новую, более масштабную наступательную операцию, которая началась 13 января 1945 года и проводилась силами двух фронтов – 2-го Белорусского и 3-го Белорусского фронтов.

Перед их командующими – маршалом Константином Рокоссовским и генералом армии Иваном Черняховским (после его гибели в феврале командование фронтом принял маршал Александр Василевский) – стояла чрезвычайно трудная задача по овладению Восточной Пруссией, которая была превращена в огромный укрепрайон с гарнизоном в 750 тысяч гитлеровцев, где многочисленные старые немецкие форты и крепости дополняли современные оборонительные сооружения.

На то, чтобы продраться через них, сломить сопротивление противника и выйти к столице Восточной Пруссии пришлось потратить почти три месяца и десятки тысяч солдатских жизней. Вокруг Кёнигсберга немцы создали три мощных рубежа обороны, прикрытых густыми минными полями, огнем артиллерии, многими рядами колючей проволоки, широкими противотанковыми рвами и "зубами дракона". На улицах города были сооружены огромные баррикады, подвалы домов превращены в огневые точки. Запертая в Кёнигсберге группировка была полна решимости не пустить сюда русских, а нацистские пропагандисты за неимением лучшего призывали солдат брать пример с советских защитников Ленинграда и Севастополя.  

В Берлине были уверены, что взять быстро город-крепость невозможно, но наши воины доказали, что для них нет никаких преград на пути к долгожданной Победе.    

Непосредственно штурм Кёнигсберга начался 6 апреля, а уже через три дня его комендант немецкий генерал Отто Ляш был вынужден отдать приказ о безоговорочной капитуляции, за что Гитлер лишил его всех наград и званий и заочно приговорил вместе с семьей к расстрелу. Впрочем, особого выбора у Ляша не было – только застрелиться. Вот что он сам потом написал в мемуарах:           

"После пленения нас провели, скорее всего намеренно, через русские позиции. Моему удивлению не было предела. Такого сосредоточения артиллерии мне ещё не приходилось видеть. Одно орудие рядом с другим, батарея за батареей всевозможных калибров. Масса боеприпасов. Танки стоят бок о бок, один "сталинский оргáн" («Катюша») рядом с другим. Большая часть этого оружия даже не была в деле. По шоссе и проселочным дорогам в направлении Кёнигсберга непрерывно тянулись маршевые колонны всех родов войск… Куда бы мы ни приходили – везде русские солдаты".

Сражение за Кёнигсберг показало, сколь возросло за годы войны ратное мастерство русских воинов, бивших врага не числом, а умением, причем на его поле. За четыре дня боев за город гитлеровцы потеряли только убитыми 30 тысяч солдат и офицеров, число же павших с нашей стороны составило 3 506, еще 215 бойцов пропали без вести. Иными словами, соотношение потерь атакующих и обороняющихся, причем не в открытом поле, а в хорошо укрепленной крепости, оказалось 1 к 9, что стало своеобразным рекордом Второй мировой.

За подвиги, совершенные при штурме столицы Восточной Пруссии, 235 солдат и офицеров удостоились геройских звезд, 97 частей и соединений получили почетное наименование "Кенигсбергский". За проведение блестящей операции по взятию города-крепости маршал Василевский был награжден вторым орденом "Победа". Медалью "За взятие Кёнигсберга", особо ценимой среди ветеранов, было отмечено 760 000 человек.

Так что с исторической точки зрения, включение даты овладения Кёнигсбергом в число дней воинской славы вполне оправданно и заслуженно.

Однако были у этого решения и другие резоны. Не зря инициировавшая законопроект о 9 апреля группа парламентариев во главе со спикером Совфеда Валентиной Матвиенко отметила, что он не только "будет способствовать сохранению исторической памяти", но и "укреплению национального единства", а также "преодолению исторической оторванности Калининградской области от основной территории страны". Пусть знают друзья и особенно враги, что это наша земля, за которую заплачено потом, болью и кровью, и мы ее никому не отдадим.

Кроме того, особо отмечая День взятия Кёнигсберга, Россия посылает недвусмысленный сигнал своим геополитическим противникам в лице коллективного Запада, в первую очередь Германии и Польше.

Немцам, собирающимся ныне повоевать с нами и принявшимся для этого переводить свою экономику на военные рельсы по рецептам Гитлера, это должно стать напоминанием о том, чем это для них закончилось в прошлый раз, а погрязшим в русофобии полякам – о щедром подарке от Советского Союза их стране, получившей по итогам Второй мировой 2/3 Восточной Пруссии. Кстати, тогда же получила ее кусок с Мемелем (Клайпедой) и Литва, но этих ребят, похоже, как того горбатого, только могила исправит.