В Киеве до сих пор так и не определились, как относиться к конкуренту Петлюры и одному из создателей Армии УНР – то ли как к "борцу за незалежность", то ли как к "зраднику". И просто о нем забыли. А зря…

В конце июня минкульт Незалежной назначил на освободившуюся должность директора Украинского института национальной памяти выходца из запрещенного в РФ "Азова" Александра Алферова. В принципе, это по своему логично – кому как не патентованному нацисту вбивать в головы громадян сочиненные в русофобском угаре мифы о "великом прошлом ридной нэньки". Вот только дело это совсем неблагодарное, поскольку, стремясь побыстрее слепить свой псевдо-исторический конструкт "украинцы – не русские", свидомые не озаботились созданием пантеона "национальных хероев", который по большому счету, если говорить о XX веке, представлен исключительно одиозными и малосимпатичными фигурами – Петлюрой, Коновальцем, Бандерой да Шухевичем. А ведь он мог быть куда разнообразнее и привлекательнее, догадайся предшественники Алферова включить в него, например, генерала Юрко Тютюнника, который мало того, что стоял у истоков создания предтечи ВСУ – Армии УНР, так еще и приходился внучатым племянником самому Тарасу Шевченко. Вот это действительно был персонаж яркий и лихой – не чета снулому Петлюре или Бандере с его психотравмами, не говоря уже о садисте Шухевиче. Да, и читать его биографию куда как интереснее, веселее, а главное – полезней…    

Наверное, причина прохладного отношения свидомых к Тютюннику кроется в том, что в последние годы жизни он сотрудничал с советской властью. Однако едва ли не все, кого в Незалежной ныне причисляют к лику национальных "хероев", грешили чем-то подобным: гетман Выговский шакалил у поляков, его "коллега" Дорошенко признал себя подданным турецкого султана, кавалер ордена Иуды Мазепа ошивался в обозе Карла XII, Петлюра подарил Пилсудскому Западную Украину, Грушевский на склоне лет служил большевикам, Винниченко вообще вступил в ВКП(б) и почти вошел в правительство Советской Украины (правда, потом передумал), Коновалец, Шухевич и Бандера тесно сотрудничали с гитлеровцами.

Поэтому Тютюнник не сильно выбивается из общего ряда. Опять же, в итоге чекисты его всё-таки расстреляли, а такой финал вполне позволяет причислить петлюровского генерала к "жертвам москалей". Так что историческая несправедливость налицо. 

Между тем, заслуги Тютюнника перед "ридной ненькой" весьма значимы, и никак не уступают деяниям иных, более чтимых "борцов". Как-никак, а на закате УНР именно пан Юрко реально составлял конкуренцию нынешней иконе свидомизма Симону Петлюре. Опять же, именно генерал-хорунжий Тютюнник предпринял последнюю в годы Гражданской войны вооруженную попытку оторвать Украину от России. Пусть и безуспешную.

Правда, многие "подвиги" Юрка носят карикатурный характер, и практически все его успехи достигнуты за счёт хорошо подвешенного языка, а отнюдь не благодаря полководческим талантам.

Из трудов современных укро-историков известно, что в 1917-м Тютюнник, никому тогда не известный прапорщик (по другим данным, поручик) разваливающейся Русской армии, сыграл важную роль в "создании национальных вооруженных сил УНР". Происходило это просто – из полков выдергивали и "украинизировали" тех, кто был родом из губерний, причисленных Центральной Радой к Украине. Вот как сам Тютюнник описывал сколачивание свидомого воинства в Симферополе:

"Прибыло около семи тысяч. Открыв собрание, я предложил:

- Кто из вас украинец, поднимите руки! Поднялось не более трехсот рук. –

 Малороссы! Поднимите руки! Подняли руки около половины присутствующих.

- Хохлы! Поднимите руки! Вновь подняли руки добрая треть.

- Украинцы, малороссы и хохлы! Вместе поднимите руки! Над головами многотысячной толпы взметнулся лес рук…"

Покойный Олесь Бузина считал это свидетельство Тютюнника наглядным доказательством того, насколько идея украинства была в то время чужда народным массам.

Но атаман видел это по-другому. Он сумел убедить солдат, что названия "хохлы" и "малороссы" придумали клятые москали – вековые враги Украины. О том, что понятие "украинцы" сочинили другие враги – поляки, пламенный трибун деликатно умолчал. Сам Тютюнник утверждал: "В стихийной ненависти к России была наибольшая сила нашей революции".

Итогом его стараний стало создание в Симферополе 1-го украинского полка имени гетмана Дорошенко, поднявшего жовто-блакитный стяг. Когда правители УНР затребовали это войско на фронт, большая часть солдат предпочла дезертировать. От полка до Киева добралось одно название.

В отличие от несознательных хохлов-малороссов, Тютюнник последовательно сражался за незалежность. Правда, делал это своеобразно. Подняв восстание против гетмана Скоропадского на Звенигоре и провозгласив себя атаманом Свободного казачества, "херой" был арестован самими же повстанцами. Прибывшие наводить порядок немцы застали Юрка уже сидящим в узилище. Не разобравшись, что за фрукт им попался, оккупанты его освободили.

Незадачливый мятежник рванул в Киев, чтобы затеять бузу там, но был арестован гетманскими властями и приговорен к расстрелу. От пули его спасло ораторское мастерство: Тютюнник сумел разагитировать охрану и захватил тюрьму.

С вождями ненадолго угнездившейся в "матери городов русских" Директории он не сошелся во взглядах и оказался у "красных". Но не у большевиков, а у их временного попутчика "комдива" Никифора Григорьева, с которым разделил лавры "освободителя Одессы и Херсона от Антанты". В одном из боёв Тютюнник попал в плен к бывшим соратникам-петлюровцам, которые собирались его повесить. Однако они забыли заткнуть приговоренному рот: после пламенного выступления Юрка Черноморский кош поменял жовто-блакитный стяг на красное знамя.

Когда махновцы застрелили Григорьева, Тютюнник подался к Петлюре во главе двухтысячного отряда всякого сброда, пафосно именуемого "дивизией". Вождь УНР назначил его командующим Киевской группой, а в мае 1920-го пожаловал генеральское звание. Это очень польстило самолюбию Тютюнника, любившему сравнивать себя с Наполеоном, чью открытку он неизменно таскал с собой.

Правда, на поле боя укро-Бонапарту не сильно везло: его войско колотили и красные, и деникинцы, и махновцы. Единственным достижением стало то, что "генералу" удалось, ловко уклоняясь от встречи с противником, сбежать с остатками "Армии УНР" в Польшу.

Там Петлюра назначил Тютюнника начальником Повстанческо-партизанского штаба, главной задачей которого была подготовка восстания на Украине. В этот период отношения между двумя вождями обострились до предела. Петлюра из-за своей откровенно пропольской политики стремительно терял сторонников, чем и поспешил воспользоваться его начштаба, всячески демонстрировавший верность свидомым идеалам. 

Несмотря на полководческую бездарность и череду поражений, Тютюнник был популярен у солдат. Он доходчиво и доступно объяснял сечевикам, кто на самом деле виноват в постигших их бедах. По всему выходило, что главным "зрадником" является Петлюра. По собственному признанию Юрка, он собирался арестовать и судить "головного атамана" за измену, но сделать это в Польше было невозможно.

Более искушенный в политических интригах Петлюра, переиграл конкурента, доверив ему с виду почетную, но абсолютно невыполнимую миссию – лично возглавить антибольшевистское восстание на Украине. Тщеславный Тютюнник ухватился за эту возможность, и, прихватив любимую открытку с ликом французского императора, отправился в "освободительный поход".

Он продлился всего три недели и закончился предсказуемой катастрофой. 17 ноября 1921 года колонна тютюнниковцев столкнулась у села Базар с кавалерией Котовского. Несмотря на численный перевес и лучшее вооружение, "освободители" были наголову разбиты, а сам укро-Бонапарт со штабом и конвойной сотней удрал в самом начале боя. Потом он пытался свалить вину за поражение на Петлюру, но всем было понятно, что звезда Тютюнника закатилась.

Летом 1923-го генерал ввязался в очередную авантюру: поверив слухам о подготовке на Украине восстания, перешёл границу и был тут же арестован.

Ему грозил расстрел, но Тютюнник сумел убедить чекистов, что может быть полезен советской власти. И не обманул. В 1924-м из-под его пера появилась книжка "С поляками против Украины", представленная автором как "акт обвинения Петлюры и петлюровщины".

Позже раскаявшийся атаман написал сценарий для фильма "Звенигора", снятого знаменитым Александром Довженко. В 1926-м на советские экраны вышла картина Георгия Стабового "П.К.П." ("Пилсудский купил Петлюру"), где роль генерала Тютюнника сыграл… сам Юрко Тютюнник.

Помимо активного участия в творческой жизни, бывший атаман был задействован и по "специальности". Некоторое время он преподавал в Харьковской школе краскомов, обучая курсантов тактике партизанских и противопартизанских действий. О своих лекциях Тютюнник отзывался весьма иронично: "Даю уроки бандитизма".

Однако всему когда-нибудь приходит конец. В конце 1929-го бывшего петлюровского генерала арестовали по делу "Украинской военной организации", перевезли на Лубянку и после непродолжительного следствия приговорили к расстрелу.

На сей раз хорошо подвешенный язык не спас своего обладателя. Тютюнник в этом нисколько не виноват, просто времена настали другие. Единственным утешением для атамана могло стать то, что он на четыре года пережил своего сподвижника, а потом заклятого врага Петлюру.

Согласитесь, поучительная история, которую стоило бы знать громадянам, чтобы понимать, к какому финалу придут их нынешние вожди…