Формула русской государственности (часть 3)
Формально РСФСР была республикой, но республикой "особого типа". Бывший премьер СССР В.М.Молотов неоднократно называл государственность советской России "сверхдиктатурой". Отличительной чертой этого периода стала "полиархия вождей", завершившаяся к 1940 году властью одного вождя с широчайшим набором явных и подразумеваемых ("дискретных") полномочий. Показательно, как быстро и престранным образом регенерировалась "монархия" в Красной России, восстановившись в СССР в новом обличье. Сама по себе, разумеется; через скоротечные "дуумвираты" и "триумвираты".
Историки, в том числе и историки права, до сих пор не подвергли научному анализу феномен удивительного симбиоза государства и правящей партии, а посему рисовать картину образа и сущности советского государства можно лишь очень грубыми мазками. Разумеется, вождей "избирали", и "выборы" их как фактических глав государств осуществлялись до последних дней СССР. Все вожди, а впоследствии "лидеры" Советского государства избирались в Верховный Совет СССР и тем легитимировали свое положение в сложившейся системе власти.
Крах СССР вновь, как и марте 1917-го, породил мечтания о парламентарной республике, однако после расстрела парламента страна вернулась к идее сильной президентской власти, т.е. опять-таки власти одного лица с неопределённо широким объемом государственных полномочий. Нынешнюю президентскую власть тоже с полным правом можно, хотя и с известными оговорками, уподобить власти монарха. Одним словом, за две Смуты система единоличной власть регенерировалась, проявив завидную живучесть в совершенно разных исторических и политических условиях. Итак, от Рюрика до наших дней мы видим совершенно отчетливую константу: сильную личную власть главы государства. Всяческие попытки ограничит ее ведут в России к кровавому хаосу, условия выхода из которого оказываются крайне тяжелыми. Из этого вытекает, что оптимумом формы государственности в России является монархия. Все прочие исторические формы – "вождизм", "генеральное секретарство", президентство – перифразы этой формы государственного устроения, ухудшенные, а то и вовсе пародийные.
Перейдём ко второму важному элементу государства – представительным органам. Практически всю историю Руси-России-СССР-РФ органы народного представительства имели совещательный характер. Явное усиление их роли в общественной и государственной жизни страны имело место в нашей истории во времена смут. Выход из смуты приводил эти органы в "первобытное", т.е. докризисное состояние". Исключение составляют времена Иоанна Грозного с его Стоглавом и окончания первой Смуты с избранием на царство Михаила Романова, а также утверждение Соборного уложения 1649 года.
Показательно, что начиная с 1905 года "парламенты", почувствовавшие "волю", стали играть совершенно деструктивную роль. После прямых телерепортажей с Первого Съезда народных депутатов СССР 1989 года стало понятно, по какой причине Николай II вынужден был распускать две первые Думы и держать в крепкой узде Третью. И как только вожжи ослабли, случился март 1917-го.
Если взять ситуацию, как говорят математики, "по модулю", то и Верховный Совет РСФСР не мог стать примером для подражания. В результате, по Конституции 1993 года мы получили практически беззубый орган с основательно урезанными компетенциями. В известной мере это было возвращение к доперестроечному советскому образцу машины для голосования. И если в первые годы жизни советского государства парламенту разрешались некие вольности, то уже в середине 1930-х они были сведены к нулю, причём, по объективным обстоятельствам. А как говорил один персонаж Э.Олби, "такие обстоятельства всегда находятся".
Нынешняя Государственная дума, по сути, мало чем отличается от своего советского варианта. И, опять-таки, по объективной причине. Ради того, чтобы не допускать разбалансировки системы, пришлось срочно создавать "партию начальников", контролирующую законодательный процесс и не допускающую резких движений. Благодатно это или не очень – иной вопрос. Мы опять-таки берем ситуацию "по модулю".
И вот, итог исторического бытия России таков, что высшие представительные органы играют второстепенную, законосовещательную по сути, а не законодательную по своей юридической форме, роль.