Формально направленный на сохранение памяти о войне новый белорусский закон является продолжением политики Минска по вычленению собственной национальной истории из общего с Россией прошлого

11 января в Белоруссии был официально опубликован закон "О геноциде белорусского народа", единогласно одобренный обеими палатами республиканского парламента в декабре и подписанный Александром Лукашенко во время новогодних праздников. Закон, подготовленный депутатом Лилией Ананич, определяет геноцид как "совершенные нацистскими преступниками и их пособниками, националистическими формированиями в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период злодеяния, направленные на планомерное физическое уничтожение белорусского народа", под которым понимаются все граждане Советского Союза, проживавшие на территории БССР с 22 июня 1941 по 31 декабря 1951 года, а также устанавливает уголовную ответственность за его отрицание – до 5 лет лишения свободы на первый раз и до 10 лет в случае рецидива. О необходимости принятия такого закона белорусские власти и лично Лукашенко заявляли давно, мотивируя это необходимостью защитить правду о Великой Отечественной войне и не допустить ревизии ее итогов. Вроде бы, всё правильно – Россия тоже отстаивает историческую правду о войне, а Владимир Путин называл нацистский геноцид преступлением, не имеющем срока давности. Но есть важный нюанс – российский президент говорил о всем советском народе, в то время как в белорусском законе речь идет лишь о его части. Не является ли такой подход попыткой выпилить свой национальный кусок из общей истории, чем Минск исподволь занимались и ранее?    

Закон № 146-З от 5 января 2022 года (дата его подписания Лукашенко) подвел логичный итог усилиям белорусских властей по актуализации темы преступлений нацистов и их пособников на территории республики в годы войны и преданию ей юридической окраски. Он, в частности, предписывает генпрокуратуре РБ принять меры по установлению и уголовному преследованию лиц, причастных к геноциду. В свою очередь правительству следует озаботиться увековечением памяти его жертв, обеспечить признание и осуждение преступлений против белорусского народа на международной арене, организовать распространение достоверной информации о геноциде.        

Однако, помимо широко разрекламированной цели сохранения исторической памяти, закон призван решать и актуальные политические задачи. Например, выступить инструментом преследования оппозиции. Ведь теперь размахивание БЧБ-стягами можно трактовать как отрицание геноцида, поскольку такую символику использовали в годы войны белорусские коллаборационисты.

Кроме того, закон дает основания для требований о компенсации ущерба, нанесенного республике в годы войны. В июле прошлого года генпрокурор страны Андрей Швед оценил его в 500 млрд долларов по текущему курсу и заявил о намерении подать соответствующий пакет документов в международный трибунал для признания преступлений нацистов и их пособников в Белоруссии геноцидом. Такой ход в условиях длящегося второй год жесткого противостояния Лукашенко и Запада способен как минимум скорректировать информационный фон вокруг Белоруссии, а там, глядишь, и заставить "цивилизованный мир" вступить в диалог с Минском.

Так что с целеполаганием у нового белорусского закона все более или менее понятно. 

Это также снимает и вопрос, почему Минск не предложил скооперироваться Москве и принять в рамках Союзного государства (раз уж оно существует) совместный нормативный акт о геноциде всего советского народа в период гитлеровской оккупации. "Батьке" это просто не нужно.

При всей правильной лексике и справедливой озабоченности борьбой с ревизией наследия борьбы с нацизмом новый закон по факту продолжает проводимую в Белоруссии десятилетиями политику вычленения собственной национальной истории из общего с Россией прошлого, что находит отражение и в школьных учебниках, и в популярной литературе, и в СМИ.

Стоит обратить внимание, что формальным автором закона является верная давняя соратница Лукашенко – депутат Лилия Ананич, которая до назначения избрания в парламент трудилась министром информации. Ее пребывание на этом посту было ознаменовано тотальным прессингом российских СМИ в республике. После скандального "дела регнумовцев" Ананич убрали из правительства, но "батька" поручил тогдашней главе своей администрации Наталье Качановой "подобрать ей новый участок работы". Им и стала Палата представителей Национального собрания, где Качанова теперь работает спикером, а экс-министр занимается все той же медийкой, проблемами экстремизма и национальных отношений. Теперь еще и историей.

       

Рис. Лилия Ананич

Ни в коей мере не ставлю под сомнение то, что Белоруссия больше, чем другие захваченные немцами советские республики и области РСФСР пострадала от оккупации. Зверства гитлеровцев в БССР – это и трагедия моей семьи. У моего деда, в годы войны – офицера Красной армии, в Витебской области каратели повесили отца-партизана и живьем сожгли в хате мать с шестью братишками и сестрёнками. Другого деда – тоже уроженца Витебщины – подростком угнали на работы в Рейх, откуда он вернулся осунувшимся стариком и умер в 38 лет.

Но ведь тысячи подобных историй были на Брянщине, Орловщине, Псковщине, в Крыму, на Донбассе и много где еще. Гитлеровцы и их прихвостни совершали чудовищные преступления, которым нет ни прощения, ни срока давности по всей советской земле, оказавшейся под их сапогами, однако белорусским властям важны лишь жители своей республики, которых вне зависимости от национальности причислили к белорусскому народу. Какая-то посмертная смена гражданства получается, хотя в законе и оговаривается, что они были гражданами СССР.

Это по сути тоже своего рода ревизия истории. И почему Москва, будучи прекрасно осведомленной о планах Минска в отношении принятия закона о своем "белорусском" геноциде, никак на это не отреагировала, хотя бы попросив "союзника" повременить, чтобы выступить с общих позиций? Странное у нас какое-то Союзное государство, не находите?