Из эксклюзивного цикла "Маленькие комедии Третьего рейха"

Этот эпизод восстановлен по запискам Рудольфа Гесса, сделанным во время отбывания наказания в тюрьме Шпандау… Гесс высоко ценил Англию. Он искренне верил в англо-саксонский мир, способный, по его мнению, "гармонизировать цивилизацию". К середине тридцатых заместитель фюрера перепробовал несколько способов влияния на Гитлера, который англичан откровенно опасался. Во время пребывания фюрера и нескольких гостей в имении Гессов в Рейхольдсгрюне, Гесс предпринял ещё одну попытку, пригласив туда Юнити Валькирию Митфорд (подлинное имя), дочь британского аристократа, объявившую себя фашисткой и поклонницей германского фюрера.

Юнити часто сопровождала Гитлера в поездках, удостаивалась его бесед, свиданий наедине и очень ему нравилась. Это Гесс знал точно. Однажды Гитлер даже признался ему, что не прочь жениться на очаровательной англичанке. И Гесс за это ухватился. Был тихий теплый вечер середины весны 1936 года. Гости гуляли в парке, наслаждаясь ароматами крокусов и фиалок. Гитлер тоже выразил желание побродить в одиночестве…

Сквозь просвет в кустах он увидел какую-то парочку и до него донеслись тихие голоса. Женского он не узнал; интонации мужского были ему очень хорошо знакомы. Адольф стал боком продвигаться в сторону говоривших. Лунный свет скользнул по волне светлых – даже в ночи – волос Юнити; над ними рельефно обрисовалась квадратная челюсть Гесса.

Душная волна ревности подступила к горлу Адольфа…

- Война неизбежна, и вы должны это понимать… Вопрос – когда? Вопрос – с кем? Европейские демократии хотят от нас уничтожения Советской России, и я, как заместитель фюрера, готов дать гарантии уже теперь. Нам нужна кавказская нефть и украинская пшеница. Мы под это набрали у ваших друзей кредитов, и все ясно понимают, что худшее для Германии это… 

- Гесс курил и, выпуская дым в сторону, туда же спустил и окончание фразы.

Гитлер вытянул шею, сам весь вытянулся, но так и не разобрал слов.

К счастью, Гесс, посчитав сказанное особенно важным, повторил:

- Война на два фронта – величайшая глупость, которой фюрер никогда не допустит.

- Сколько я не пыталась говорить с ним об Англии, - пожаловалась Юнити, - но он всегда высмеивает британцев. Они и чопорны, и ограничены, и лицемерны…

- Нужны не разговоры. Нужны конкретные шаги. Что вы думаете об Освальде Мосли?

- Слишком болтлив, - отрезала Юнити.

- Я того же мнения, - Гесс, затянувшись, бросил сигарету. - Кто из ваших друзей приедет к нам на Олимпиаду? Сделайте так, чтобы среди них были… немногословные.

- Я поняла.

- А чтобы лучше настроить Адольфа, полезно устроить так, чтобы росслинские масоны преподнесли ему в подарок Камень Грааля. Понимаете? Полагаю, мирный союз с Германией стоит этого черепка.

- Черепка? А я-то считала вас искренним мистиком!

- Всему своё время, миледи.

- Так же рассуждает и Адольф?

- Вождь не рассуждает. Вождь действует по наитию.

- Понимаю. Что ещё было бы, как вы выразились, полезно?

- Чтобы Адольф на вас женился, фройляйн!

Гитлер дорого бы дал, чтобы увидеть выражение на лице Валькирии. Про себя он свирепо выругался, и едва было не распрямился во весь рост. Ну, Руди, ну, сукин сын!

В этот момент Гесс, видимо, сочтя тему исчерпанной, взял Юнити под локоть и развернулся к тем кустам, под которыми торчал Гитлер. Фюрер присел. Он понял, что сейчас случится. Они пройдут мимо него, сидящего на корточках под кустом, всего в полуметре… И избежать этого нельзя. Поздно. Адольф закрыл глаза.

Они прошли, скосив на него ошалелые взгляды. Молча поднялись по ступеням, испугав окаменелыми лицами стоящих у дверей эсэсовцев. Те потом долго щурились в темноту сада, а услышав оттуда быстрые шаги, достали пистолеты. Но это был фюрер. Взбежав по ступенькам, он унёсся вглубь дома.

Гитлер был весь красный. И меньше всего он ожидал напороться на долговязую фигуру Гесса, стоящего у дверей его спальни.

- Что? - плюнул он Рудольфу в грудь.

- Ты себя хорошо чувствуешь? - невозмутимо осведомился тот.

- Плохо!

- Я тебя видел.

- А я тебя слышал! Ты обсуждал с девушкой, как бы меня на ней женить. И что мне оставалось? Выйти из-за куста и послать вас обоих к чёрту?! Или вляпаться в идиотское положение, но… сохранить политическую перспективу?

- Конечно, "вляпаться", - спокойно ответил Гесс. - Вот этим ты и отличаешься от всех нас.

- Чем я отличаюсь? Чем? - тявкал раздражённый, негодующий Гитлер.

- Цезарь, Фридрих, Наполеон не боялись выглядеть смешными. Они были слишком велики. Спокойной ночи.

Гесс чётко, по-военному кивнув, развернулся и ушёл.