Зачем наши законодатели обсуждают то, чего пока нет
Обсуждение в СМИ и особенно в соцсетях темы частных военных компаний уже приобрело явно нездоровый характер. В сущности, есть два основных полярных мнения. Первое: ЧВК реально существуют и пора их легализовать. Второе: нет никаких ЧВК, это лишь благое пожелание тех, кто был бы заинтересован в их наличии. Как бы то ни было, и сторонники, и противники идеи создания ЧВК с разной степенью убедительности оперируют двумя названиями – "Вагнер" и "Туран". Это условные обозначения подразделений из бывших военных армии СССР и России. Формально они не входят в состав Вооружённых сил, но воюют по-настоящему. Прямо как в стихотворении Владимира Высоцкого: "Да, дескать, есть такой "Мосгаз", но приняты все меры…"
Доходит до абсурда. Один источник сообщает о прибытии в Ростов-на-Дону из Сирии "груза 200" в количестве двенадцати погибших "сотрудников ЧВК". Другой источник тут же цитирует "текст договора о вступлении в ЧВК", где сказано, что ни о какой доставке тела погибшего на родину не может быть и речи – это слишком дорого.
"Мосгаз", тем временем, проявился довольно неожиданно. Если верить зампреду комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Михаилу Емельянову, в течение ближайшего месяца в Госдуму будет внесён внести проект закона, который, наконец, положит конец всем спорам и пересудам, легализовав деятельность ЧВК.
Емельянов ссылается на сирийский опыт, "показавший актуальность ЧВК". Звучит серьёзно, но опять же с оговоркой: а почему это "сирийский опыт" озвучивает не представитель министерства обороны или, к примеру, ФСБ, а гражданские лицо? Кто его уполномочил на это?
Ладно, оставим пока Емельянова в покое. Гораздо более весомо эта тема звучит у министра иностранных дел России Сергея Лаврова: да, дескать, дело полезное, и пора уже ввести его в правовое поле.
Ну вот, это уже кое-что…
Из всего сказанного можно сделать вот такой "половинчатый" вывод: ЧВК у нас нет, хотя бы потому, что нет соответствующей правовой базы, но есть некие "пилотные" проекты по созданию и применению таких структур; идёт, так сказать, наработка и обобщение "лабораторного опыта". Если так, то всё становится на свои места – раньше времени языком не молоть, но работу вести; это правильно с точки зрения любой военной доктрины. Если существует некий способ ведения боевых действий, то его нужно использовать. Остаётся только определить "нишу", в которой этот способ будет востребован.
Вот тут, как представляется, самое сложное, а именно – определение законодательных норм и их оформление. Первое, что лежит на поверхности: если компания частная, то кто будет тем "частником", в чьей собственности будет находиться та или иная ЧВК, и по какому принципу будет производиться отбор этих "частников"? Никакой "свободы" здесь быть не может, ибо немало найдётся на белом свете желающих "запустить" в Россию свою маленькую, но очень независимую армию…
Похоже, что ЧВК будут всё-таки не столько частными, сколько государственными, ибо за всеми "за" и "против" стоит заказчик их услуг. И этот заказчик, как ни крути – именно государство, что, собственно, вполне соответствует зарубежной практике. Будь ты хоть трижды частным, но пока не получишь несколько миллиардов долларов от Пентагона, ни в какой Афганистан или в Ирак твоя частная армия не отправится…
Желающих работать в частных военных компаниях у нас можно найти сколько угодно. А значит, все они должны быть "прикрыты" правовыми гарантиями, точно такими же, как и служащие других силовых структур. Это ещё больше приближает ЧВК к "государевой службе", - что и требовалось доказать.
Если всё произойдёт именно так (а другие варианты как-то не просматриваются), то ЧВК у нас займут некую нишу между армией и Силами специальных операций.