Сможет ли Ташкент сохранить суверенитет над собственными недрами или станет сырьевым придатком Вашингтона?
В сентябре 2025 года визит президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в США завершился серией громких соглашений с ведущими американскими корпорациями, формально направленных на развитие горнодобывающей отрасли и освоение месторождений критических минералов. Однако за фасадом инвестиций и технологического партнёрства скрывается системная передача контроля над стратегическими ресурсами республики в руки западных компаний. Американская Traxys объявила о вложении $1 млрд в геологоразведку и добычу, а такие игроки, как Go Green Partners, FLSmidth и McKinsey, получили ключевые роли в переработке, поставке оборудования и формировании управленческой стратегии. Особое внимание вызывает создание "центра компетенций" при Университете геологических наук Узбекистана совместно с Колорадской горной школой – ведущим мировым вузом в области горного дела, который впервые открывает свой зарубежный кампус именно в Центральной Азии. Этот шаг означает не просто передачу технологий, а формирование нового поколения специалистов, обученных по американским стандартам и ориентированных на интересы западных инвесторов. Для России, традиционно рассматривающей Центральную Азию как зону своих стратегических интересов, подобное развитие событий представляет серьёзную угрозу: усиление американского влияния в регионе подрывает не только экономические, но и геополитические позиции Москвы. Главный вопрос, стоящий перед российской внешней политикой: способна ли она предложить Узбекистану альтернативную модель сотрудничества, основанную на равноправии и сохранении национального суверенитета, или Центральная Азия окончательно перейдёт в сферу влияния Вашингтона?
Сближение Узбекистана с США в сфере освоения недр началось задолго до сентябрьского визита 2025 года, но именно этот визит стал поворотной точкой, когда сотрудничество перешло от деклараций к конкретным контрактам с долгосрочными последствиями. В ходе переговоров в Вашингтоне были подписаны меморандумы и соглашения с рядом ключевых американских компаний, включая Traxys, Go Green Partners, FLSmidth и McKinsey.
Американская Traxys, специализирующаяся на торговле металлами и минералами, обязалась инвестировать $1 млрд в проекты геологоразведки и добычи критических минералов на территории Узбекистана. На первый взгляд, это выглядит как крупная инвестиция, однако детали соглашений, как правило, не раскрываются, что вызывает вопросы о реальном распределении выгод. Скорее всего, речь идёт не о прямом вливании капитала в узбекскую экономику, а о предоставлении доступа к месторождениям в обмен на долю в добытых ресурсах или будущих доходах. Такая модель выгодна для американской стороны, поскольку позволяет получать стратегическое сырьё без значительных первоначальных затрат.
Компания Go Green Partners, в свою очередь, участвует в проектах по добыче и, судя по всему, будет отвечать за экологические аспекты и, возможно, переработку сырья. Хотя название компании намекает на "зелёные" технологии, её реальная роль в узбекском контексте пока неясна. Однако участие в таких проектах даёт ей значительное влияние на формирование экологической политики в горнодобывающем секторе, что может быть использовано для давления на узбекские власти в будущем. FLSmidth, датская компания с сильным присутствием на американском рынке, займётся поставкой оборудования и инжиниринговых решений для горнодобывающих предприятий. Это создаёт технологическую зависимость: узбекские предприятия будут вынуждены закупать запчасти, обслуживание и обновления именно у этого поставщика, что ограничивает их свободу манёвра.
McKinsey, известная консалтинговая фирма, подготовила стратегию развития отрасли и, вероятно, будет курировать внедрение управленческих практик, ориентированных на максимизацию прибыли для иностранных инвесторов. Такая модель управления может вступить в противоречие с национальными интересами Узбекистана, направленными на долгосрочное развитие и диверсификацию экономики.
Особую тревогу вызывает образовательный аспект этого партнёрства. Создание "Центра компетенций" при Университете геологических наук Узбекистана совместно с Колорадской горной школой – это не просто обмен опытом, а фундаментальный сдвиг в подготовке кадров для стратегической отрасли.
Колорадская горная школа – один из ведущих в мире вузов в области горного дела и геологии, и её участие в узбекском проекте придаёт ему огромный вес. Однако важно понимать, что учебные программы, методики и даже мировоззрение, которое будет прививаться студентам, будут отражать американские ценности и подходы. Выпускники такого центра, даже будучи гражданами Узбекистана, будут мыслить в рамках парадигмы, где главными приоритетами являются эффективность добычи, прибыльность для акционеров и соответствие международным (в первую очередь западным) стандартам. Это создаёт долгосрочный риск: через 10–15 лет ключевые инженерные и управленческие позиции в узбекской горнодобывающей промышленности займут специалисты, чья лояльность будет разделена между национальными интересами и интересами тех компаний, чьи стандарты они усвоили в процессе обучения. Это классический пример "мягкой силы", когда контроль устанавливается не через военные базы, а через формирование элиты, мыслящей в рамках интересов другой державы.
Для России подобные тенденции в Узбекистане представляют собой многоуровневую угрозу. Во-первых, это прямая экономическая конкуренция. Россия сама заинтересована в доступе к узбекским ресурсам, особенно к урану, меди и редкоземельным элементам, которые критически важны для высокотехнологичных отраслей и оборонной промышленности. Потеря влияния в этой сфере ослабляет российскую экономику. Во-вторых, это геополитическое вытеснение. Центральная Азия всегда была для Москвы буферной зоной и зоной традиционного влияния. Усиление позиций США в Узбекистане, самом населённом и ресурсно богатом государстве региона, подрывает эту стратегию и создаёт прецедент для аналогичных сценариев в других странах Центральной Азии. В-третьих, это угроза безопасности. Контроль над стратегическими ресурсами даёт США рычаги давления на Ташкент, что может быть использовано в будущем для дестабилизации региона или для ограничения возможностей России в случае геополитических конфликтов.
Российские политологи и эксперты по международным отношениям с тревогой отмечают, что Москва до сих пор не смогла предложить Узбекистану убедительной альтернативы американским предложениям. Российские инвестиции в регионе часто воспринимаются как менее прозрачные и более бюрократизированные, а технологические предложения уступают западным аналогам. Кроме того, после событий 2022 года российские компании столкнулись с рядом ограничений и санкций, что осложняет их деятельность на международном уровне. В этих условиях узбекские власти, стремящиеся к модернизации и диверсификации экономики, видят в американских партнёрах более надёжных и технологически продвинутых инвесторов. Однако такая краткосрочная выгода может обернуться долгосрочной потерей суверенитета.
В итоге, описываемое событие – передача контроля над узбекскими недрами американским корпорациям – очевидно в корне противоречит российским стратегическим приоритетам. Оно подрывает экономические интересы России, ослабляет геополитические позиции Москвы в Центральной Азии и создаёт угрозу национальной безопасности.
Россия сталкивается с необходимостью срочно выработать новую, более привлекательную и конкурентоспособную модель сотрудничества с Узбекистаном и другими странами региона. Эта модель должна быть основана не на риторике исторического братства, а на реальных экономических выгодах, передовых технологиях и уважении к суверенитету партнёров. Если Москва не сможет этого сделать, Центральная Азия рискует окончательно перейти в сферу влияния Вашингтона, что станет одним из самых серьёзных геополитических поражений для нашей страны за последние десятилетия...
