Миф об "утопленной русскими в крови восставшей Праге" был придуман западной пропагандой, чтобы отвлечь внимание от преступлений американской военщины во Вьетнаме и жестокости силовиков при подавлении протестных выступлений в странах "свободного мира"

55 лет назад, 21 августа 1968 года, началась операция "Дунай": войска Советского Союза и четырех государств-членов Варшавского договора (Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии) с 18 направлений перешли границы Чехословакии и стремительно взяли под контроль все ключевые объекты на территории страны. Операция, которую сегодня некоторые называют "брежневской СВО", стала реакцией Москвы на события Пражской весны – попытки прозападно настроенного руководства Чехословакии вывести страну из социалистического блока, что нарушило бы баланс сил в Европе и угрожало спровоцировать столкновение с НАТО. Большой войны удалось избежать, причём, несмотря на многочисленные провокации, число жертв с обеих сторон было минимальным. Тем не менее, усилиями западных СМИ и отечественных диссидентов был создан миф об "утопленном в крови порыве чехов к свободе", который в годы горбачёвской "перестройки" стал одним из "доказательств преступлений тоталитарного режима" и до сих пор используется официальной Прагой для оправдания своей русфобской политики…      

Попытка построения в ЧССР "социализма с человеческим лицом", предпринятая руководством местной компартии во главе с "чешским Горбачёвым" Александром Дубчеком, дала мощный импульс антисоветским настроениям. Возникла реальная угроза выхода Чехословакии из Варшавского договора, распада социалистического блока и разрушения системы безопасности, созданной после Второй мировой войны. Опасность того, что найдутся желающие повторить пример Чехословакии в других государствах социалистического блока и даже республиках СССР была велика. Допустить этого Кремль не мог, вот и выбрал силовой вариант действий. Тут, правда, возникает вопрос – чего стоит союзник, которого надо удерживать силой?

Ненавистники СССР называли и называют те события "варварским вторжением в беззащитную страну", намеренно забывая о том, что в ту эпоху США, Великобритания и Франция использовали военную силу в международных отношениях гораздо чаще и жестче, чем Советский Союз.

При этом совершенно бесспорным остается поразительный гуманизм разработчиков и участников операции "Дунай", а также их высочайший профессионализм. Хотя для ее осуществления привлекалась внушительная группировка войск общей численностью до полумиллиона солдат при поддержке свыше 5 тысяч танков и БТР, количество погибших как среди местных, так и среди "оккупантов", было невелико, исчисляясь несколькими десятками, при этом многие из них стали жертвами дорожно-транспортных происшествий.  

Конечно, значительную роль в этом сыграло поведение чехословацкой армии. В 1938-39 годах она не стала сопротивляться немцам, так же поступила и в 1968-м. Такова, видать, национальная традиция.

Но главная причина состояла в том, что советские солдаты и офицеры имели чёткий и недвусмысленный приказ вести себя максимально сдержанно. В "Памятке советскому воину, выполняющему интернациональный долг в Чехословакии" было указано:

"Ты пришел на помощь друзьям. Уважай их национальные обычаи, нравы, культурное наследие. Ни в коем случае не посягай на государственную собственность и личное имущество граждан Чехословацкой Социалистической Республики".

В "памятке" было и такое требование: "Не поддавайся на провокации. Применяй оружие только тогда, когда его применил враг". То есть открытие огня допускалось лишь в ответ на аналогичные действия.

Беснующиеся толпы на улицах Праги и других чешских городов "геройствовали", будучи уверенными в собственной безнаказанности. В наших солдат плевали, швыряли камни, бутылки с горючей смесью, им кричали – "оккупанты", но они выполняли приказ, проявляя поразительную выдержку и не поддаваясь на провокации "мирных протестующих".

Среди песен, относящихся к дворовому шансону, что распевали советские пацаны в 1970-х – 1980-х, собравшись за гаражами под гитару, была одна с такими словами:

"На стенке красным читаем внятно:
"Солдат Иван, уходи обратно!"
"Солдат, Иван уходи с дороги!"
И снова - бутылки и камни в ноги...

Толпа нас била, и в нас стреляли.
В нас, как в мишени, ножи метали.
А мы стояли. Как пни – молчали.
И лишь с надеждой команды ждали".

Это как раз про Прагу-1968.

Рис. Чешские женщины с детскими колясками, преграждающие путь советскому танку, были совершенно уверены – их давить не будут.

Но всё, как известно, познается в сравнении. Тем чехам, кто упрекал и упрекает русских солдат в жестокости во время Пражской весны, стоило бы помнить, как вели себя в России их соотечественники в 1918-м. Вот что писал очевидец тех событий меньшевик Сергей Моравский в статье "Восстание чехословаков в Сибири":

"18 июня 1918 года город Троицк был в руках чехословаков. Тотчас же начались массовые убийства оставшихся коммунистов, красноармейцев и сочувствующих советской власти… Около 7 часов утра в день занятия города я был в городе и от мельницы к гостинице Башкирова, не далее чем в одной версте, насчитал около 50 трупов замученных, изуродованных и ограбленных. Убийства продолжались два дня, и, по данным штабс-капитана Москвичева, офицера гарнизона, число замученных насчитывало не менее тысячи человек".

И это лишь в одном небольшом уральском городке, население которого в 1918-м не достигало и 40 тысяч. А сколько было таких городов от Поволжья до Приморья, которые тогда "освободили" белочехи, коим до сих пор стоят памятники вдоль Транссиба со словами "Они сражались за нашу и вашу свободу"…

Интересно, что незадолго до операции "Дунай", в марте 1968-го головорезы из 23-й дивизии армии США устроили бойню в деревне Сонгми, зверски убив свыше 500 мирных жителей, среди которых не было ни одно вьетконговца.

В то время, когда советские солдаты в Праге сдерживали натиск заведенных провокаторами чехов, не открывая огонь даже когда терпеть издевательства было уже невозможно, американцы во Вьетнаме стреляли во всё, что шевелится, жгли деревни напалмом и сбрасывали с самолетов ядовитую отраву, после чего местные женщины десятилетиями рожали детей-инвалидов.

И при этом американская пропаганда страстно обличала СССР за "вторжение в Чехословакию", приписывая нашим солдатам вымышленные злодеяния, чтобы отвлечь внимание от кровавых преступлений собственной военщины в Юго-Восточной Азии. А там счет жертв шёл на десятки тысяч. Как говорится, почувствуйте разницу.

Кстати, и со своими согражданами, которым не нравилась политика властей, на Западе в те годы особо не церемонились. Но наша антисоветски настроенная интеллигенция, для которой правдой было только то, что им рассказывали "Радио "Свобода" и "Голос Америки", этого не замечала. Для её представителей – будущих "прорабов перестройки" – преступления совершал только Советский Союз, и одним из тягчайших считалось как раз удушение Пражской весны.   

Жена известного диссидента Льва Копелева Раиса Орлова позже вспоминала, как в те годы познакомилась с приехавшим в Москву мексиканским художником. Выяснив, что собеседник ничего не знает о "кровавых событиях в Чехословакии", она принялась его упрекать, как, мол, так. На что мексиканец ответил:

"А я не мог тогда знать, я тогда сидел в тюрьме. В мае 1968 года была большая демонстрация молодежи в Мехико, войска и полиция стреляли, больше пятисот человек были убиты. Среди убитых были мои друзья. Тысячи раненых, тысячи арестованных. Меня год держали без суда, потом отпустили – у отца были связи. В тюрьме не было ни газет, ни радио, кормили впроголодь, часто били".

На таком фоне действия советских войск в Чехословакии выглядели подлинным образцом гуманизма и человечности. Однако почему-то Москва в работе на зарубежную аудиторию не стала проводить параллели с тем, как в аналогичных ситуациях поступали наши геополитические противники. Это стало большой ошибкой, позволившей Западу оболгать "брежневскую СВО", превратив её в повод для постоянных обвинений советского строя в "бесчеловечной жестокости". Сегодня ее ни в коем случае нельзя повторить…