Прежде чем пытаться применить у себя опыт двух непохожих друг на друга древнегреческих полисов, израильскому премьеру стоило бы дочитать до конца учебник по античной истории

Недавно, предупреждая израильтян о нависшей над страной угрозе международной изоляции из-за ситуации в Газе, премьер Биньямин Нетаньяху решил провести параллели с античными временами, заявив буквально следующее: "Нам придется стать Афинами и супер-Спартой. У нас нет выбора". Трудно сходу понять, какой логикой руководствовался политик, подбирая такое сногсшибательное сравнение. Возможно, оно было навеяно прочитанным в детстве рассказом о знаменитом сражении в Фермопильском ущелье в 480 году до н.э., когда 300 спартанцев во главе с царем Леонидом насмерть бились против многократно превосходящих сил персов, явив пример поразительной стойкости и мужества. Или о не менее славной битве при Марафоне в 490 году до н.э., когда отличились уже афиняне, разбившие ненавистных Нетаньяху персов (сиречь, иранцев). А, может, израильский премьер просто любит Древнюю Грецию. Вот только ее историю он знает не очень – иначе бы не стал ставить в один ряд Афины и Спарту, имевшие мало общего друг с другом. Что же представляли собой эти античные государства, которым собрался подражать Израиль?

Начнем с древней Спарты. По сути, это было милитаристское государство, основанное на культе силы, в котором подготовка к будущим боям была важнейшей задачей. Занимались этим спартиаты уже с рождения, проводя селекцию младенцев – тех, у кого обнаруживались физические недостатки, не мудрствуя лукаво сбрасывали со скалы.

В семь лет мальчиков отправляли в специальные военные лагеря, где они учились выживать. Детей разбивали на отряды, а командирами назначали наиболее талантливых, на которых должны были равняться остальные. Спали юные спартанцы на соломенных подстилках, обнаженные. Некоторые клали на свои подстилки крапиву, чтобы согреться от ее жгущего воздействия.  

Вот как описывал спартанскую модель воспитания подрастающего поколения Плутарх:

"Воспитание было направлено к тому, чтобы юноши умели подчиняться и мужественно переносить страдания, а в битвах умирать или добиваться победы… Они ходили немытые, воздерживаясь по большей части как от бань, так и от того, чтобы умащать тело".

Хорошим воспитательным средством считалось скудное питание, которого растущим организмам заведомо не хватало. Спартанцы считали, что недоедание делает человека более здоровым и красивым. Чтобы не умереть от голода, дети и подростки воровали еду где и у кого придется. Если их ловили – наказывали поркой, чтобы впредь не попадались. Считалось, что таким образом подростки будут легче переносить в будущем "тяготы и лишения военной службы".  

Время от времени юные спартанцы получали от наставников задания по убийству илотов. Делалось это как в целях профилактики недовольства полурабов, так и для воспитания жестокости у молодого поколения.

В 17-20 лет спартанцы переходили во взрослые казармы, где жили до 30 лет на положении солдат в готовности выступить с оружием по первому приказу. За это государство их содержало. Когда спартиату исполнялось 30, он освобождался от службы, переходя в запас. Таким образом, все взрослое мужское население полиса являлось воинами – либо действующими, либо резервистами.   

Казалось бы, при такой подготовке спартанское войско могло сокрушить любого противника, обеспечив своему государству статус супердержавы. Но ничего подобного не произошло – Спарта увязла в бесконечных войнах с Афинами за политическое господство над Элладой, которые шли с переменным успехом.

Когда же над Грецией взошла звезда Македонии, Спарта попыталась бросить ей вызов. Договорившись о союзе с другими полисами, местный царь Агис III заручился также поддержкой персов, которые дали ему денег и представили 10 боевых кораблей. С этими силами он начал войну против македонян. Казалось, ситуация благоволила спартанцам – гроза Эллады царь Филипп II к тому времени умер, а его сын Александр отправился в Азию, покорять мир. Однако в 331 год до н.э. греческое войско, ядром которого являлись были спартанцы, было наголову разгромлено при Мегалополе, где и погиб Агис III…

Таким же фиаско завершилась попытка Спарты противостоять Риму, после чего она окончательно сошла с политической сцены. Превратив жизнь своих граждан в постоянное самоистязание ради грядущих военных побед, спартанцы не смогли избежать поражений. Интересно, Нетаньяху об этом знает?

Однако еще больше удивляет его желание превратить Израиль и в Спарту, и в Афины одновременно, учитывая сколь непохожими были эти древнегреческие государства. В Спарте торговцы, ремесленники и земледельцы не считались полноправными членами общества. Таковыми могли быть только воины, для которых торговля и ремесло были делом недостойным. Спартиатам запрещалось путешествовать, дабы они не принесли потом домой дурных чужеземных обычаев.

Афиняне, напротив, считали торговлю одним из важнейших для себя занятий. Без нее они бы просто не выжили. Земля, находящаяся в их распоряжении, была не слишком плодородна: примерно треть была просто непригодна для обработки, а остальная часть страдала от скудости осадков и стремительной эрозии. Зерна едва хватало, чтобы прокормить четверть населения. Без импортного продовольствия Афины просто вымерли бы от голода. Оставалось одно – развивать торговлю. Американский историк Дюрант Вил писал о древних Афинах:

"Душа афинской экономики – торговля, а не промышленность или финансы… Купцы вывозят вино, масло, шерсть, полезные ископаемые, керамику, оружие, предметы роскоши, книги и творения искусства, произведенные на полях и в мастерских Аттики… они доставляют хлеб из Византия, Сирии, Египта, Италии и Сицилии, фрукты и сыр из Сицилии и Финикии, мясо из Финикии и Италии, рыбу с Черного моря".

Афины были важнейшим центром мировой торговли, а подконтрольный им порт Пирей долгое время был главным распределительным и перевалочным хабом между Востоком и Западом. В роли банков в Афинах выступали храмы, которые ссужали желающих деньгами под проценты. И ни власти, ни граждане не видели в этом ничего дурного.

Военную и военно-морскую мощь своего государства афиняне использовали в первую очередь для обеспечения и продвижения своих торговых интересов. Их флот охранял Эгейское море от пиратов, защищая коммерческое судоходство. Соответственно путешествия, особенно идущие на благо родного государства, власти Афин нисколько не запрещали, а наоборот приветствовали.

Конечно, Нетаньяху при большом желании может попробовать приучить своих сограждан к спартанскому образу жизни, отказу от комфорта и гигиенических "излишеств". Но как он при этом собирается одновременно внедрять и афинские нравы, остается загадкой? Ведь невозможно одновременно подражать и Спарте – гигантской казарме, и Афинам – их полному антиподу. Тут или трусы, или крестик.

Впрочем, есть у них и общее: несмотря на разность моделей общественного устройства исторически ни Афины, ни Спарта не преуспели. Всё-таки стоило Нетаньяху дочитать учебник до конца…