Открытие XXVIII съезда началось со скандала. Один из делегатов предложил съезду немедленно отправить Горбачёва в отставку, но его живо укоротили. Зато решили избирать генсека на модной в то время "альтернативной основе". Альтернативой сидевшему у всех в печёнках Горбачева стал Тенгиз Авалиани – судя по всему, отличный и толковый мужик из Кемеровской области.          

И вот, дошло дело до главного – до избрания генсека. И тогда на трибуну вышел вразвалочку Горбачёв, оглядел зал и сказал то, что не вошло ни в один протокол (воспроизводится в пересказе свидетелей):  "Что, снимать меня собрались? Ну-ну, снимайте. Только учтите, что все денежные счета записаны на моё имя, как президента СССР. И потому завтра за зарплатой можете не являться…"

Поняв, что завтра все они уйдут в никуда (подмять под себя всякого рода совместные предприятия и прочие вкусности удалось далеко не всем), делегаты стали чесать в затылках.

Итог голосования был таков: за Горбачёва – 3411 голос, против – 1116, за альтернативную кандидатуру Авалиани – 501, против – 4026. Элементарный подсчёт показывает, что противники Горбачёва вовсе не собирались голосовать за честного мужика Авалиани.

Тем и кончился на том съезде "бунт на коленях" этих тёртых аппаратчиков. Да и то: чем детишек-то кормить? Не по специальности же идти работать? А потом случился август 1991-го, и 26-го числа того же месяца из окна своей квартиры выпал, невесть с чего, управделами ЦК КПСС главный начальник финансов КПСС, ответственный за размещение финансов в западных банках Николай Кручина. По слухам, вполне приличный человек.

Вот такие патриоты и государственники собрались тогда на последний съезд в истории КПСС.

О высшем руководстве уж и говорить не стоит: все хорошо (или очень хорошо) устроились после крушения СССР. Но интересно и характерно в данном случае именно поведение среднего звена, как "барометра партии". О них бы стоило книгу написать…