Помимо возвращения "мертвой" орбитальной станции к жизни, хорошо описанного в кино и литературе, героический экипаж совершил еще один, менее известный подвиг, связанный с пятичасовым выходом в открытый космос

Сегодня Россия отмечает один из самых любимых в народе праздников – День космонавтики. Секрет его популярности состоит в том, что совершенный 61 год назад полет Юрия Гагарина стал ярким свидетельством величия нашей страны, сумевшей, несмотря на не до конца залеченные раны тяжелейшей войны с нацистами, первой отправить человека к звездам. Как бы не тужились сегодня НАСА и Маск, "отменить" этот факт американцы не в силах, даже если введут санкции за упоминание имен Гагарина и Королева. Да, и вообще, история отечественной пилотируемой космонавтики изобилует героическими страницами – не зря в последние годы она все чаще привлекает внимание российских кинематографистов. Одним из плодов их усилий стала картина режиссера Клима Шипенко (теперь тоже космонавта) "Салют-7", рассказывающая, как в июне 1985-го Владимир Джанибеков и Виктор Савиных (в фильме они почему-то фигурируют под другими фамилиями) сумели вручную состыковаться с потерявшей связь с ЦУПом орбитальной станцией и реанимировать все ее системы. Однако если этот эпизод экспедиции освещен в кино и литературе достаточно подробно, то не менее драматичная история с выходом "Памиров" в открытый космос для установки дополнительных солнечных батарей, по сути, забыт историками и хроникерами. Сегодня мы расскажем об этом подвиге, и поможет нам дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Виктор Петрович Савиных, с которым автору доводилось не раз общаться…             

Итак, 14 июня 1985 года станция "Салют-7" была спасена и могла принимать транспортные "прогрессы". Но на этом работа Джанибекова и Савиных на орбите не закончилась. Им предстояла еще одна трудная задача – смонтировать на внешней обшивке станции дополнительные солнечные батареи, для чего необходимо было выйти "наружу".    

Зачем это было нужно? Слово Виктору Савиных:

"В открытом космосе панели солнечных батарей подвергаются очень мощному отрицательному воздействию. Здесь и значительные перепады температур, и постоянные многочисленные удары микрометеоритов, космической пыли. Из-за этого элементы панелей быстро выходят из строя, так что обновлять "крылья" станции приходится регулярно и довольно часто".

Утром 30 июля 1985 года "Памиры" провели тренировку в недавно прибывших с Земли скафандрах "Орлан-ДМ". И сразу – досадная неожиданность: космическое одеяние Виктора Савиных "течет". Начали искать причину. Нашли. Слава Богу – ничего серьезного.

– Оказалось, что в стык ранца попала шлейка от крепления основного баллона кислорода, что расположен в ранце, – вспоминает Виктор Петрович, – Убрал, подвязал ее, снова надули скафандр. Герметичен. Готов к работе.

На многочисленных тренировках в бассейне ЦПК до мелочей отрабатывали самые различные варианты операций, которые надо было повторить на орбите. Но такие важные действия, как самостоятельная подготовка скафандров и размещение оборудования в переходном отсеке, почему-то не входили в планы наземных тренировок. Между тем, именно на этом подготовительном этапе возникло немало проблем. Например, Савиных пришлось потратить больше часа на подгонку магнитного фиксатора к телекамере, подпиливая надфилем флажок фиксатора кронштейна.

… Весь следующий день экипаж работал в переходном отсеке и на корабле "Союз Т-13" – перетаскивали туда отснятые пленки, оборудование, прочее имущество и бортжурналы. Дело в том, что, если бы после возвращения из открытого космоса переходный отсек оказался негерметичным, экипажу пришлось бы уходить со станции на "Союз" и готовиться к возвращению на Землю. Вероятность такого сценария была мала, но Космос ротозейства не прощает.  

2 августа после обязательного медконтроля космонавты законсервировали станцию и, облачившись в костюмы водяного охлаждения, переместились в переходный отсек. Закрыли люки, облачились в скафандры, провели продувку, десатурацию, сбросили давление в переходном отсеке до нужной величины.

– Люк открыли без особых усилий, – вспоминает Савиных, – и в "дверь" сразу вылетел весь мусор, который был в переходном отсеке – пыль, обрывки целлофана, веревок, поролона… Космос, словно гигантский пылесос вытянул из станции последние молекулы воздуха. Последней вылетела отвертка, которую мы потеряли еще в самом начале экспедиции…

По словам Виктора Савиных, для которого это был первый выход в открытый космос, он до последнего момента воспринимал люк как "большой иллюминатор", а не как технологическое отверстие, через которое надо покинуть станцию. И он честно признался: волновался тогда сильно, и опаска была. Потому, даже зафиксировавшись карабином, крепко держался за поручни.

– Поразила красота Земли и черный космос, – говорит Виктор Петрович, – А еще сама станция: она показалась не просто большой, а огромной. Основные солнечные батареи, дополнительные батареи… Они вращались, отслеживая солнце, и напоминали крылья гигантской мельницы…

А потом началась работа, и все эти впечатления с красотами отошли на второй план. Владимир Джанибеков осторожно вывел через открытый люк контейнер с дополнительной солнечной батареей. Теперь надо было транспортировать ее к месту установки. И сразу – новое открытие.

– Я вдруг понял, что передвижение по обшивке реальной станции резко отличается от тех перемещений, что мы отрабатывали в гидробассейне, – улыбается Виктор Петрович, – С одной стороны передвигаться в космическом пространстве легче. Но с другой, руки, постоянно занятые фиксацией карабина, быстро устают от напряжения.

Тем не менее, Савиных довольно споро "подошел" к рабочему месту у основной батареи и "стал на якорь". Закрепил основную батарею. Тут подплыл Джанибеков. Начали установку. Лебедка вращалась легко…

Пока шли до тени, успели установить контейнер и состыковали разъемы. Уже в тени сняли контейнер и раскрыли одну батарею. Теперь следовало развернуть вторую, чтобы подставить Солнцу другой "бок" станции. А это можно было сделать только по команде с Земли в зоне над Евпаторией.

– Целых двадцать минут мы могли наслаждаться видами Земли, оживленно беседовать друг с другом и с ЦУПом, – вспоминает Виктор Савиных, – Никто не мог и представить, какую цену придется платить за эти двадцать минут благодушия…

– Мы не сразу поняли, что заело трос, на котором рядом с основной плоскостью разворачивается добавочная солнечная батарея, – рассказывает Виктор Савиных, – Вначале думали, что дело в лебедке, которую я крутил. Зафиксировал лебедку… Начал ее откидывать, а она не снимается с фиксатора. Тогда решил выдернуть шпильку, которая крепит фиксатор – не выдергивается…

Подплыл-подошел Джанибеков. Тоже начал дергать привязанную к фиксатору веревку, с которой до этого работал Савиных. Веревка оборвалась. Что за напасть! Тут уже в ЦУПе забеспокоились: мол, что у вас там происходит? И тут же совет – попробуйте резким откидыванием лебедки срезать шпильку. Что ж, попробовать можно, тем более, на тренировках в бассейне это получалось. Однако после пары крепких ударов шпилька не шелохнулась, зато с основной солнечной батареи посыпались элементы.

Виктор Савиных (слева) и Владимир Джанибеков на станции "Салют-7"

И тут "Памиры" поняли, что дело вовсе не в лебедке. Оказалось, трос приварился к лиркам, в которых он был уложен. В условиях безвоздушного пространства Космос вполне способен на такие шутки – металл под воздействием радиации и перепада температур меняет или приобретает какие-то новые свойства. С этим необычным явлением и столкнулся экипаж "Салюта-7". Как же удалось справиться с этим? Еще раз предоставим слово Виктору Савиных:

"Володя отошел подальше к люку, а я остался у лебедки. Он резко дергал трос, а я одновременно пытался сдвинуть трос с места. И вот, после нескольких рывков дело пошло… Какие усилия я прилагал, вращая лебедку – не передать словами. Только позже я осознал, что погнул ее металлическую ручку. И это будучи в скафандре, в безопорном пространстве, в открытом космосе! Позже на Земле попробовал погнуть такой же толщины металлический прут – ничего не вышло. А в космосе погнул…Тем не менее батарея медленно раскрывалась… Потом я закричал: "Есть вход в гнездо вверху!". Володя отплыл в сторону, посмотрел и убедился, что штырь антенны все же прочно стоит в разъемах".

"Памиры" справились с поставленной задачей. А после пришла боль. Виктор Савиных рассказывал, что руки просто отказывались вращаться в запястьях, и, казалось, не могли ничего удержать. А ведь надо было еще установить новую аппаратуру для исследования поведения различных материалов в космосе, снять с внешней обшивки станции кассеты с образцами биополимеров и конструкционных материалов, заменить их новыми образцами, установить коллектор метеоритной пыли, предоставленный французами… Но руки отказываются все это держать, откручивать, крепить… Тем не менее, все что надо, было поставлено, зафиксировано, снято и убрано. В себя пришли только когда закрылся люк переходного отсека.

– Мы вышли из скафандров сухими – и это после пяти часов работы в открытом космосе! – улыбается Виктор Савиных, – Вот какую замечательную систему терморегулирования создали на "Звезде". А еще – руки после этого выхода долго болели – как будто их все время иголками кололи…

Такая вот история, выглядящая в изложении наших героев-космонавтов, как обычная работа. Но на самом деле, это был настоящий подвиг, сопряженный с огромным риском, требовавший мужества и сосредоточенности. А сколько их было за 60 с лишним лет, что "наши корабли бороздят космическое пространство", и не сосчитать…

И сегодня, в День космонавтики, "Нарполит" от души поздравляет всех, кто связан с космической отраслью, которой мы всегда гордились. Здоровья вам, оптимизма и веры в нашу Победу!