Оказывается, сразу после испытания ядерной бомбы на полигоне Аламогордо будущего лауреата Нобелевской премии по литературе осенило, что победа над Японией предрешена. "Нам больше не нужны были русские. Конец войны с Японией больше не зависел от участия их армий в финальной… схватке", - писал Черчилль в своих мемуарах.

Подобная трактовка получила дальнейшее развитие в трудах многих западных историков. По их мнению, Сталин, объявив войну островной империи всего за неделю до её "закономерной агонии", боялся, что Япония капитулирует раньше, чем он сможет получить обещанное в Ялте "вознаграждение" в виде Курил, Южного Сахалина и признания союзниками советских интересов в Китае.

Понять логику таких рассуждений несложно. И американцам, и британцам, почти четыре года возившимся с самураями на просторах Тихого океана, было обидно делиться плодами победы с русскими, которые менее чем за две недели раскатали в тонкий блин Квантунскую армию, считавшуюся гордостью императорских сухопутных войск.

Однако семьдесят лет назад, в первых числах августа 1945-го, ни в Вашингтоне, ни в Лондоне, ни в Токио не предполагали, что с вступлением в войну СССР она закончится так быстро. И основания для таких умозаключений были более чем вескими: вплоть до начала советского наступления в Маньчжурии правительство императора Хирохито, возглавляемое адмиралом Судзуки, о капитуляции даже не помышляло.

И японцы, и союзники готовились к длительному сражению на "священной земле Ямато". Согласно разработанному американским Комитетом начальников штабов плану "Даунфол", высадка на Японские острова должна была начаться только в октябре. В рамках операции "Олимпик" предполагалось к 1 ноября создать плацдарм на южном побережье острова Кюсю, на овладение которым отводилось четыре месяца. Затем должна была начаться операция "Коронет", предусматривавшая разгром основных сил противника на главном острове архипелага – Хонсю. 

Учитывая опыт жестоких боев за Окинаву и Иводзиму, американцы не рассчитывали на быстрый и легкий успех. Военные действия планировалось завершить в лучшем случае к концу 1946 года, задействовав в них до пяти миллионов солдат и офицеров, из которых до миллиона заранее списывались на вероятные боевые потери.

В свою очередь, японцы намеревались достойно встретить вторжение союзников. В январе 1945-го была принята "Программа чрезвычайных мер, необходимых для победы". Она предусматривала формирование сорока четырёх новых дивизий, для чего было объявлено о наборе в армию юношей, достигших семнадцатилетнего возраста.

Лишившись боеспособного океанского флота и существенно уступая противнику в техническом оснащении, японцы намеревались противопоставить союзникам непреклонную волю к победе, готовность к самопожертвованию и презрение к смерти. Уцелевшую промышленность переориентировали на создание вооружения для самоубийственных атак. На судовых верфях было свернуто строительство новых кораблей, все силы были брошены на ускоренное производство взрывающихся катеров, карликовых подводных лодок (миджетов) и человеко-торпед (кайтен).

В авиации ускоренно формировались части камикадзе. К концу июня 1945-го на островах метрополии было сосредоточено свыше восьми тысяч самолетов, предназначенных для "специальных атак".

Не имея достаточного количества противотанковых средств, японцы в каждой пехотной роте создавали группы смертников для проведения "близких атак" с использованием мин, взрывных зарядов и зажигательных смесей.

Для обороны крупных портов и гаваней, удобных для высадки десанта, были сформированы отряды "фукурю" – боевых пловцов. Водолазы-смертники вооружались длинными бамбуковыми шестами с десятикилограммовыми минами на концах, которые необходимо было прикрепить к днищу вражеского корабля.  

Солдаты и офицеры клялись отдать "семь жизней за императора", рассчитывая после геройской гибели стать "гунсинами" ("божественными воинами") и занять достойное место в храме Ясукуни. И это были не пустые слова. По признанию британского генерала Слима, "все болтают о готовности сражаться до последнего солдата, но только японцы действительно делают это". 

Подобно эскимосам, в языке которых есть несколько десятков слов для обозначения снега, у японцев было много определений смерти на поле боя. Помимо просто гибели от вражеской пули или снаряда ("сенботсу"), существовал термин "смерть вместо бесчестья" ("гиокусай"). Её разновидностями были "тай-атари" (гибель от тарана или подрыва привязанной к телу взрывчатки), "джибаку" (подрыв себя и подошедших врагов гранатой), "джикетсу" (то же самое, но без врагов). Находясь в безвыходной ситуации, генералы и старшие офицеры совершали "сэппуку", желавшие разделить судьбу командира адъютанты и офицеры штаба делали "дзюнси" ("самоубийство вслед").  

Гражданское население тоже не должно было остаться в стороне от предстоящей битвы. По решению правительства, из лиц, не подлежащих призыву, создавался "народный добровольческий корпус" численностью до 28 миллионов человек, в задачи которого входило строительство оборонительных сооружений и ведение территориальной обороны. Бойцы корпуса ускоренно обучались приемам обращения с оружием и тактике ведения боя, оборудовали склады боеприпасов и продовольствия, рыли на побережье противотанковые рвы.

Выступая по радио, премьер-министр Судзуки подчеркнул, что "члены корпуса должны выполнять свою работу с тем же усердием, с каким части особого назначения (смертники, - Авт.) выполняют поставленные задачи на фронте. Каким бы кровопролитным не было сражение, бойцы народного добровольческого корпуса не могут оставить свои посты без приказа".
Вся страна становилась единым военным лагерем. Правительство считало, что все японцы, вне зависимости от пола и возраста, должны участвовать в предстоящей битве. Объявлялось, что каждый житель должен быть готов пожертвовать своей жизнью в самоубийственных атаках против вражеских сил вторжения. Официальная пропаганда выдвинула лозунги "Итиоку гёкусай" ("Сто миллионов вместе погибают славной смертью") и "Итоку итиган" ("Сто миллионов как одна пуля"). Газеты и радио призывали вести "сражение до последнего мужчины, женщины, ребёнка".

При этом японцы по-прежнему рассчитывали на победу. Именно так (по-японски "Се-го") называлась серия разрабатывавшихся с осени 1944-го планов по отражению высадки союзников на острова метрополии. Правда, за годы войны смысл, который вкладывали в этот термин, существенно изменился. Если до битвы у Мидуэя "победа" означала достижение всецелого господства на Тихом океане, то затем под ней понимали разгром противника в решающей битве, который вынудит американцев прекратить наступление и заключить мир на благоприятных для Японии условиях. После потери Сайпана, считавшегося последней линией обороны на подступах к метрополии, японцы стали понимать под "победой" сохранение своих довоенных позиций. К лету 1945-го "Се-го" означало заключение мира на условиях фактического компромисса, т.е. удержания того, что ещё оставалось под контролем империи.

И ради её достижения вся страна восходящего солнца готовилась совершить тотальную банзай-атаку. В этом плане характерно заявление заместителя начальника главного морского штаба и идеолога джижения камикадзе адмирала Ониси: "Пожертвовав жизнями двадцати миллионов японцев в специальных атаках, мы добьёмся безусловной победы". Ему вторил военный министр генерал Анами: "Мы должны сражаться до тех пор, пока не выиграем священную войну… Мы должны продолжать бороться, даже если будем жевать траву, есть землю и жить в полях, так как наша смерть дает шанс выжить стране".  

Нет никаких сомнений, что, если бы союзники высадились на островах метрополии, японцы действительно осуществили бы задуманное. Даже невозможно представить, сколько десятков тысяч американских, британских, австралийских солдат нашли бы смерть от атак добровольных самоубийц.  

От этой чудесной перспективы их спас Советский Союз. Именно вступление нашей страны в войну предопределило капитуляцию Японии. Еще в 1950 году японская газета "Дзи дзи симпо" писала: "Когда была сброшена атомная бомба на Хиросиму, военная группировка Японии еще продолжала сопротивляться, в то время как выступление Советского Союза заставило ее капитулировать... Если судить по результатам, то именно действия СССР в отношении Японии сыграли огромную роль в достижении мира".