Тем не менее, бурной и радикальной реакции тогда эта тенденция в Польше не вызвала. Запас прочности Украины был ещё далек от исчерпания, а значит, старые счёты предъявлять Украине было рано. Но после триумфа "евромайдана" "гиена Европы" решила, что время для "реституции" и "возврата восточных кресов", - как первых шагов к Великой Польше "от можа до можа", - пришло. И обоснование своих претензий начала с напоминания "неизбывной вины Украины" за "Волынскую резню".

Но это страшное событие Великой Отечественной войны – лишь один из эпизодов довольно сложных, мягко говоря, отношений поляков и западных украинцев, и поэтому должно рассматриваться в их контексте. Взаимные счёты и обиды насчитывают несколько столетий, среди которых было немало не менее ужасных преступлений. В том числе и таких, что вполне подпадают под определение "геноцид".

Однако, в сознании мировой общественности сформировался, причем не без участия советско-российской историографии, образ Польши как несчастной жертвы окружающих её варваров, чья "вина" заключается исключительно в свободолюбии, самобытности и глубоком внутреннем благородстве. Этот образ совершенно не соответствует действительности, Польша была и остаётся самым настоящим хищником, причём, слабым, и потому жестоким и кровожадным. Волей судьбы, оказавшись между германским "волком" и русским "медведем", польской "гиене" приходилось подъедать за более сильными соседями.

Не претендуя на анализ всех исторических аспектов польско-украинских отношений, обратимся к событиям, непосредственно предшествующим Волынской трагедии. То, что после распада трёх великих европейских империй, возникшая из небытия польская держава стала обладателем древних русских земель Галиции и Волыни, стало,  скорее, следствием трагического (для их населения) стечения обстоятельств, чем результатом воинской доблести поляков или гениальности их вождя Юзефа Пилсудского.

Как бы то ни было, по Рижскому мирному договору 1921 года между советскими республиками и Польшей последняя получила западно-украинские и западно-белорусские земли, которые составили половину её территории. Примечательно, что именно эти территории обещал Пилсудскому такой "национальный герой" нынешней киевской хунты, как Симон Петлюра – за поддержку в борьбе с Красной Армией.

Под рукой Варшавы оказались Восточная Галиция, Западная Волынь и так назвываемое "Закерзонье" – Холмщина, Лемковщина, Подляшье и Надсянье, населённые почти шестью миллионами украинцев, или русинов, как называло себя большинство из них (15% от общего населения Польши).

Одним из условий, обеспечившим передачу этих земель Польше, было предоставление украинцам культурной и национальной автономии. Однако ничего этого не последовало. По исторической иронии поляки запретили ими же придуманный национальный идентификатор "украинец", заменив его на "поляка малого", хотя гораздо чаще жителей Галиции и Волыни новые хозяева называли просто "быдло" или "хамы".

На входе в парк небольшого городка Гоща поляки повесили вывеску "С собаками и украинцами вход воспрещён". Такие же надписи имелись и во львовских трамваях. На оккупированных поляками землях с 1924 года украинский язык в государственных учреждениях был запрещён. Польское правительство запретило украинскую прессу, подчинило украинские школы польскому министерству образования. В Львовском университете были закрыты украинские кафедры.

Студентами Львовского университета могли стать лишь те граждане, которые дали присягу на верность польскому государству (вот откуда нынешний фашистский режим Украины черпает свои идеи). Была запущена программа "полонизации" (ополячивания) края, многие пункты которой впоследствии легли в основу нацистского плана "Ост". В её рамках самые лучшие земли Западной Украины, ставшей "Малой Польшей", или "Восточными Кресами" стали заселятся так называемыми "осадниками" – переселенцами из Польши.

Главным образом, это были вышедшие в отставку польские военные. В зависимости от ранга они получали во владение от 20 до 45 гектаров лучших сельскохозяйственных угодий, то есть становились владельцами поместий, на полях которых трудились "малые поляки", ставшие батраками на земле, которая еще вчера им принадлежала. Помимо многочисленных льгот, создававших для них исключительные условия, колонизаторы-"осадники", в отличие от "аборигенов", имели право носить оружие и применять его тогда, когда считали это необходимым. Такой порядок вещей вызывал недовольство и неорганизованное сопротивление западных украинцев. По данным официальной польской статистики, только из четырёх воеводств Западной Украины в 1925-1939 годах эмигрировали свыше 373 тысяч человек.