Править можно только единолично
Сколько сил потрачено в борьбе за "коллективизм в принятии решений", и прочая, и прочая... Тем не менее, повседневная практика, особенно если речь идет об управлении сложными системами, показывает необходимость совершенно обратного. К примеру, единственное и окончательное решение на взлет авиалайнера принимает только его командир, и никто другой. Так же действует и хирург во время операции. История доказывает, что и создание государства, и укрепление правового строя также происходит не при разнобое "демократической" практики, а по волевой инициативе квалифицированного управленца.
Даже в древних Афинах, "колыбели демократии", знаменитый "век Перикла", который представляют как доказательство продуктивности демократического строя, связан с авторитетом одного человека, который был по сути диктатором в этой древней республике. И демократия в Афинах быстро выродилась в олигархию "тридцати тиранов" (древнегреческий вариант Политбюро). В античном Риме закон также признавал необходимость единоличной власти в периоды кризиса, оттуда вышло определение диктатора как понятия не тиранического, а строго правового.
В новейшей истории круги, карьерно заинтересованные в "демократии", как в способе личного продвижения к власти, пропагандируют "демократию", как единственный общественный строй, учреждающий справедливость, порядок и обеспечивающий прогресс. В этой пропаганде на первый план выводятся ложные достижения "демократии", замалчиваются её структурные недостатки и приписываются достижения, к которым она не причастна.
История доказывает, что развитие человеческой цивилизации неразрывно связано с проявлениями единоличной власти. Даже в США президенты Линкольн и Ф.Д.Рузвельт, в кризисные для страны периоды без большого шума получали диктаторские полномочия, вплоть до упразднения "гражданских свобод".
Монархию же, особенно в тех формах служения народу, в которые она развилась в России, можно охарактеризовать как личный авторитет главы государства, опирающийся и обусловленный законом и религиозной нравственностью. Эти две основы государственного устройства категорически неприемлемы для политических авантюристов – от Милюкова с Гучковым и Керенским до нынешних либералов.
Отсюда и тяга большинства нашего народа, не потерявшего гражданского сознания, к сильной, нравственной государственной власти. Но в современных условиях, когда в России ещё не возродилась традиция законности, а понятия "нравственность" и "политика" не только прямо не связанны между собой, но порой диаметрально противоположны, восстановление монархии, о котором нет-нет, да и заводят речь, абсолютно "мечтательный" вариант.
России нужен одновременно и врач, и защитник, но не "пиночет". У нас своего рода аналогом чилийского диктатора был Столыпин (оба боролись с наступающей революцией), а сейчас необходим государственный деятель, подобный Франко, который за тридцать лет возродил Испанию, гарантировав восстановление в ней нравственного политического стержня власти.
Итак, России, как ни крути, в её нынешних кризисных обстоятельствах нужна "сильная рука". Эту необходимость сознает определённая часть наших граждан. Сторонники и творцы хаоса запугивают "сталинизмом", однако ностальгия по Сталину связана не с его идеологией или политикой (о которых большинство знает крайне мало), а с всеобщим ощущением потребности в порядке. Политическое сознание современного человека сформировано в отрыве от "большой" истории собственной страны, поэтому "парадигма Сталина" для них более доступна, хотя это не делает её более приемлемой. Буквальное "повторение Сталина" было бы для России правовой трагедией.
Каковы же критерии, которые можно было бы предъявить правителю с "сильной рукой"?
Этот человек должен строить свою политику на твёрдом, основанном на законности мировоззрении. Его цель – чётко направленное, эволюционное восстановление правового строя, с исторически обоснованной политической жизнью. Только не надо говорить, будто такого человека найти невозможно. В начале ХХ века в России таких людей было достаточно, например, тот же Столыпин, Дурново, Врангель…
Таких можно найти и сегодня, только не в среде развращённой бывшей номенклатуры КПСС и ВЛКСМ или "теоретиков" с советскими дипломами "экономистов".