Несмотря на упреки в исторической неточности, попытки рассказать о Великой Отечественной в стилистике вестерна имеют право на жизнь из-за заложенного жанром четкого деления персонажей на "наших" и "врагов"
Накануне Дня России на экраны страны вышел "Красный призрак" – очередной фильм о Великой Отечественной войне. Из множества картин, снимаемых в последние годы в России на военную тематику, работу режиссера Андрея Богатырева резко выделяет то, что она снята в непривычном для современного российского кинематографа жанре приключенческого боевика. Критики дружно отметили стилистическое сходство "Красного призрака" с голливудской продукцией – "Бесславными ублюдками" Тарантино, "долларовой трилогией" Леоне с Клинтом Иствудом и даже кино-комиксами Marvel о супер-героях, упустив из виду, что в не меньшей степени авторы вдохновлялись "красными вестернами" советского кино, самым известным из которых является легендарное "Белое солнце пустыни". В тех фильмах, обожаемых мальчишками Страны Советов за авантюрный сюжет, обилие перестрелок, каскадерские трюки и непритязательный юмор, история нашей Гражданской войны (почти все они были формально о ней) служила лишь фоном для демонстрации того, как небольшая команда "наших" (красноармейцев, чекистов, чоновцев, красных партизан) и примкнувших к ним представителей "простого народа" сражается и побеждает численно превосходящих "врагов" (белых, зеленых, басмачей, бандитов-кулаков) во главе с каким-нибудь злобным харизматиком. "Красный призрак" воспроизводит ту же модель, когда логика повествования, раскрытие характеров персонажей и их мотивов приносятся в жертву стремительному экшену. Является ли новый фильм Богатырева разовым опытом возрождения забытого кино-жанра, или мы имеем дело с новой тенденцией в изображении Великой Отечественной?
Добиравшийся до зрителей более двух лет (изначально премьера планировалась на 9 Мая 2019-го) "Красный призрак" вряд ли станет заметным культурным событием. Посчитав, что к началу лета зритель пресытился фильмами о Великой Отечественной, и не желая терпеть убытки (ни "Зоя", ни "Девятаев", ни "Подольские курсанты" не стали хитами проката), киносети выделили минимум сеансов под рискованный жанровый эксперимент молодого режиссера Андрея Богатырева, привычно сделав ставку на свежие голливудские релизы – "Круэллу" и "Тихое место – 2".
Такой остаточный подход отразился и на промоушне: трейлеры "Призрака" не крутили по госканалам, трэшевый постер в ядовито-красных тонах, скорее отталкивает, чем привлекает, а анонсы с кратким пересказом сюжета свидетельствуют лишь о том, что писавшие их люди фильм не смотрели. Из-за этого картина не вызвала ажиотажа: на четвертый день проката, в выходной, в зале сидело 5-6 человек. И вряд ли картина изменится.
Судя по отзывам зрителей, замысел авторов поняли далеко не все: на кино-форумах к фильму высказали массу претензий по поводу исторической достоверности, сюжетных нестыковок, нелепости диалогов и не понравившейся игры актеров.
Афиша фильма
Упреки можно признать справедливыми, если бы авторы претендовали на то, что их рассказ о выходе из окружения под Вязьмой небольшой группы красноармейцев, которым в трудную минуту приходит на помощь неуловимый бессловесный мститель, прозванный гитлеровцами "Красным призраком", основан на "реальных событиях". Однако они даже не пытаются делать вид, что это так, идя по пути Тарантино, который не заботясь об исторической правде, "досрочно" уничтожил Гитлера руками "бесславных ублюдков". До столь радикального результата в "Красном призраке" дело не доходит, но число уничтоженных на экране гитлеровцев все равно впечатляет.
Но число вопросов к фильму заметно уменьшится, заодно сняв упреки в подражании Западу, если сравнивать "Красный призрак" не с "Освобождением", "Битвой за Москву", "Брестской крепостью" или "Подольскими курсантами", а с исходно непритязательными приключенческими картинами "про Гражданскую", на которые валом вали мальчишки в СССР в конце 1960-х – начале 1980-х.
Несмотря на принадлежность к легкому жанру, среди них встречались и настоящие шедевры – "Белое солнце пустыни", "Неуловимые мстители", "Свой среди чужих…", но, конечно, намного больше было проходных поделок, ныне способных вызвать лишь ностальгический интерес у поколения 45+: "Конец императора тайги", "Шестой", "Поговорим, брат…", "Тачанка с юга", "Седьмая пуля"...
Возникновение такого кино в 1960-е стало ответом СССР на популярные за "железным занавесом" ковбойские вестерны, только вместо Дикого Запада действие разворачивалось в украинских степях, безымянных поволжских городках или сибирской тайге. Главным там был экшен и перестрелки, а придираться к достоверности таких фильмов никому не приходило в голову, поскольку они на нее исходно не претендовали.
Белые в дальневосточной глухомани щеголяли в перетянутых портупеями френчах с золотыми погонами и с тупым упорством лезли на косящий их пачками пулемет, патроны у красных не иссякали, каждый "наш" выстрел, даже через плечо на скаку, приходился в цель, зато попасть в положительного героя врагам не удавалось, а если и удавалось, он еще какое-то время успешно продолжал бой "из последних сил". И, главное, победа всегда оставалась за "нашими", которые потеряв нескольких товарищей и перебив всех "гадов" (главного обязательно последним), уходили или уезжали на конях в закат под героическую песню. При этом обязательным атрибутом "красных вестернов" были незамысловатые шутки, в т.ч. в адрес врагов.
Появление столь вольных трактовок истории Гражданской войны в СССР было связано не только со стремлением воспроизвести у себя успех голливудских вестернов, но и с превращением эпохи кровавой и жестокой борьбы за Власть Советов в миф, а также уходом из жизни ее непосредственных участников, способных поведать "как оно было на самом деле".
А вот среди советских фильмов о Великой Отечественной образцов такого легкого жанра было очень мало. Сходу можно вспомнить разве что "Женю, Женечку и "Катюшу", да откровенно комедийные "Дачную поездку сержанта Цыбули" и "Крепкий орешек" с Соломиным и Румянцевой, показывавшие гитлеровцев законченными дебилами. Рассказывать о не столь давней страшной войне в подобной стилистике, рискуя вызвать гнев ветеранов, тогда отваживались не многие.
Сегодня, когда живых участников Великой Отечественной остается все меньше и меньше, а ее события все больше обрастают мифами и инсинуациями, встает задача не только всеми доступными средствами отстаивать историческую правду о роли советских солдат в Победе над нацизмом, но и сформировать у современной молодежи, лишенной возможности живого общения с прошедшими войну своими уже скончавшимися прадедушками и прабабушками, отвечающее интересам государства и общества отношение к той эпохе.
В самом упрощенном виде она сводится к установлению в сознании юных граждан применительно к Великой Отечественной четкой дихотомии "свои – чужие". Первые – это сражавшиеся за Советскую Родину красноармейцы, командиры, политработники, чекисты-"смершевцы", партизаны, подпольщики. Вторые – эсэсовцы, солдаты и офицеры вермахта и армий стран-союзниц Третьего Рейха, а также те, кто им объективно помогал, – бандеровцы, власовцы, "лесные братья", причем вне зависимости от их мотивов и человеческих качеств.
Как раз эту задачу "Красный призрак" вполне успешно решает: несмотря на обтрепанный внешний вид, грязные небритые лица наших бойцов зритель "болеет" в разгорающемся сражении именно за них, нисколько не сочувствуя немцам, хотя авторы провокационно изобразили некоторых гитлеровцев "тоже людьми".
Конечно, "Красный призрак" не лишен многих недостатков (например, откровенно раздражает фиксация одного из героев на поисках алкоголя, да и монтаж оставляет желать лучшего), но в целом попытку расширить жанровый диапазон фильмов о войне стоит признать как минимум заслуживающей внимания.
