Хотя та работа Бондарчука о подвиге солдат 345-го полка ВДВ в Афганистане стала самой кассовой российской картиной 2005 года, получила кучу доморощенных премий (вроде "Золотого орла" и "Ники") и вполне благожелательных отзывов критиков, была показана в Каннах и даже выдвигалось от нашей страны на "Оскар", она не могла служить убедительным доказательством творческой и режиссерской состоятельности своего создателя, в то время больше известного как светская персона, клипмейкер и средней руки актёр. Мало ли было тех, кто так и остался в истории как автор одного шедевра (тем более, что на статус "фильма на все времена" "Девятая рота" не претендовала изначально). 

В то же время сам выбор не очень популярной темы афганской войны и её высокотехнологичное воплощение на экране давали основания полагать, что в лице Бондарчука страна приобрела весьма неординарного кинодеятеля. Поэтому даже в тех условиях именование Федора Сергеевича "молодцом" не могло считаться слишком уж большим преувеличением. 

Прошедшие годы показали, что такая точка зрения вполне имеет право на существование. За время, прошедшее после кассового успеха "Девятой роты", Бондарчук снял немного, однако все его фильмы, будь то "Сталинград" или обе части "Обитаемого острова", становились событиями. Кому-то они нравились, кто-то их ругал, проводя невыгодные для молодого режиссера параллели с творчеством знаменитого мэтра-отца, но игнорировать то, что он снимал, не получалось: публика валом валила на его картины.       

Главным достижением Бондарчука следует признать привнесение в наше кино высокой технологичности и захватывающей зрелищности, что позволило ему приблизиться к считающимся эталонными голливудским образцам. Эффектная картинка, лихой монтаж, завораживающие крупные планы, обилие движущейся боевой техники и грандиозные декорации, рисующие панораму то фантастической планеты Сарракш, то не менее фантастического условного Сталинграда заставляли забыть о сценарных неувязках и не всегда убедительной игре актеров, среди которых неизменно фигурировали "родные и близкие" режиссера. 

К этому стоит добавить полученный Фёдором Сергеевичем в шоу-бизнесе опыт агрессивного промоушена своих творений, привлекавших внимание массовой аудитории ещё до выхода на экраны. 

Как бы кто ни относился к творчеству Бондарчука (некоторые, правда, настаивают на том, что творчеством это называть нельзя), следует признать, что его фильмы отличает весьма нетривиальный взгляд на обыгрываемый сюжет, - будь то приблизительная экранизация творчества братьев Стругацких, эпическая битва на Волге или бой на безымянной высоте в стране, над которой летал "черный тюльпан". 

И вот, накануне своего юбилея (в минувший День Победы ему стукнуло пятьдесят) Бондарчук решился на ещё один смелый шаг. Вышедший в январе этого года блокбастер "Притяжение" о встрече землян с инопланетным разумом – это уже откровенная попытка сыграть на поле Голливуда, причём, нашим русским мячиком. 

С уже далёких 1970-х годов внятных попыток изобразить инопланетян отечественный кинематограф не предпринимал. А вот Бондарчук рискнул попробовать, и, как свидетельствуют кассовые сборы, в два с половиной раза перекрывшие бюджет, как минимум, не проиграл. 

При этом он ловко избежал лобового сопоставления с зарубежными картинами на схожую тематику, вроде обеих частей "Дня независимости" или "Девятого района". При всей кажущейся внешней схожести, "Притяжение" получилось очень российским, в том числе за счёт четкой привязки к местности – действие происходит в до боли знакомой локации московского Чертаново, воспроизводящей унылые черты сотен спальных районов наших городов. 

Фильм получил массу рецензий и откликов, в основном сдержанно-положительного характера. Их авторы в меру дотошно и с разных сторон разобрали по косточкам сюжет, похвалили (поругали) игру актёров, нашли ряд сценарных неувязок и посетовали на недостаточно убедительную проработку мотивов действий персонажей (с этим трудно не согласиться). Особое внимание уделено трактовкам главной идеи фильма; при этом большинство критиков сошлось на том, что "Притяжение" – это замаскированный призыв к терпимости по отношению к трудовым мигрантам, благо актёр, играющий "посланца из космоса", имеет ярок выраженные восточные черты.  

Но вот, что удивительно. За всеми рассуждениями о том, что пришельцы Бондарчука – это как бы улучшенная версия нас самих, из поля зрения авторов рецензий выпал один весьма существенный аспект, позволяющий взглянуть на "Притяжение" под другим ракурсом. Дело в том, что помимо главных героев, составляющих классический любовный треугольник – старшеклассницы Юли, гопника-"патриота" Артёма и инопланетянина-"понаехавшего" Хейкона-Харитона – в картине есть ещё один важный персонаж, по сути, обеспечивающий как запуск сюжета (т.е. жёсткую посадку корабля пришельцев в Чертаново), так и его драматичное развитие. Это российская армия, персонифицированная в образе отца оторвы Юли, полковника Лебедева, которого сыграл Олег Меньшиков. Если смотреть на творение Бондарчука под этим углом, то его вполне можно рассматривать как высокобюджетный двухчасовой рекламный ролик наших обновлённых вооруженных сил. 

То, как современная армия показана в "Притяжении", резко контрастирует с тем, что зритель видел до сих пор. На смену разболтанным дембелям, забитым "духам", вороватым прапорам, туповатым офицерам, которые населяли почти все отечественные киноопусы на условно-армейскую тематику в 1990-2000-х, буквально из ниоткуда пришли немногословные, дисциплинированные, подтянутые и чётко знающие свои дело настоящие профессионалы.      

За последние десятилетия никто не пытался взглянуть на современных российских военных с таким пиететом и уважением, как это получилось у Бондарчука. Опять же, он предоставил зрителям уникальную возможность побывать внутри настоящего Национального центра управления обороной. Увидеть удается немного, но даже этого достаточно, чтобы всем стало ясно, что работающие здесь служивые люди, по определению, не могут заниматься какой-то фигнёй. В качестве бонуса для внимательных на заднем плане мелькает установленный в Центре гигантский телевизор-глобус, известный среди посвящённых как "мозг Шойгу". 

Действия военных в фильме чётки, эффективны и, в отличие от прочих (пришельцев, политиков, чертановских пацанов), внятно мотивированы, а находящаяся на вооружении техника функциональна и надёжна. Убедительным подтверждением последнего тезиса является эпизод, когда облачившийся в инопланетный экзоскелет обезумевший гопник безуспешно пытается пробить лобовое стекло броневика "Тигр" (а ведь это даже не "Армата").       

Вопрос о том, надо ли было бить ракетами по несущемуся к Земле инопланетному кораблю, сразу оставим за скобками как неприемлемый. С точки зрения людей, отвечающих за безопасность государства, появившийся в его воздушном пространстве, не отвечающий на запросы и движущийся с непонятной целью объект должен восприниматься как прямая и явная угроза, на которую надо немедленно реагировать. Бездействие в этой ситуации равносильно преступлению. 

В любом случае, в момент "вторжения" военные сработали эффективно, а с последствиями разобраться можно и позже. Делать, кстати, это тоже приходится именно им: отправившийся на переговоры с "представителями иного разума" депутат быстро выходит из игры, и сопровождавшему его полковнику приходится брать миссию установления контакта на себя, с чем он справляется вполне удовлетворительно. 

Гражданские власти и дальше оказываются не на высоте. Когда ситуация выходит из-под контроля, грозя обернутся катастрофой, отвечавший за решение проблемы вице-премьер фактически самоустраняется, перекладывая ответственность на военных. И они предотвращают побоище между роботами-пришельцами и разгневанными чертановцами, действуя жёстко, но корректно: несмотря на наличие автоматов, солдаты огонь так и не открывают. А ведь в фильме нет никаких указаний на то, что это какие-то элитные спецназовцы, поэтому зритель вправе полагать, что в нашей армии сейчас все бойцы такие лихие и молодцеватые.    

Особое же спасибо Бондарчуку должны сказать все российские полковники. Не секрет, что в ельцинскую эпоху это старинное и ранее весьма статусное воинское звание, зачастую становившееся венцом карьеры офицера в императорской, а затем и в советской армии, фактически обесценилось. В 1990-х полковников, особенно в центральном аппарате минобороны и управлениях Генштаба, развелось столько, что местные юмористы делили их на пять категорий. В частности, принадлежавшие к четвертой, обозначавшейся "эй, ты, полковник", могли использоваться вышестоящими начальниками, например, в качестве живых держателей для карт или плакатов, если их не на чем было закрепить, для перемещения мебели или решения иных задач, не связанных с умственными усилиями.          

К счастью, сейчас ситуация изменилась, и Бондарчук закрепил эту тенденцию в образе полковника Лебедева, который в "Притяжении" выполняет функцию самого главного военного – он и докладывает о ситуации в Совете Безопасности, и принимает решения, и руководит подразделениями, а если надо, то и сам с оружием в руках идёт в бой. Одним словом, перед нами "настоящий полковник", при наличии которого в армии и генералы, в общем-то, не нужны. Они, кстати, на экране почти не появляются.

Пример блокбастера Бондарчука показывает, что российское военное ведомство наконец-то переняло опыт Пентагона, давно и плодотворно сотрудничающего с Голливудом ради создания позитивного образа американских вооруженных сил. Хочется надеяться, что опыт "Притяжения" будет не последним, и наши зрители увидят в отечественном кино армию, в которой хочется служить и за которую не стыдно. Да и за рубежом такие фильмы прокатывать полезно. Пусть смотрят и гадают, где тут заканчивается фантастика и начинается документальная хроника.