Студенты и школьники республики не хотят учить латышский, так как в Европе и Штатах, куда молодые латыши мечтают перебраться, он без надобности. Знать местное наречие будут только "русские оккупанты", которых обязали сдавать по нему экзамен

На днях латвийский интернет-ресурс Pietiek.com опубликовал "Размышления о латышском и английском языках, молодежи и будущем" авторства известного в республике историка Валдиса Клишанса. Текст вызвал болезненную реакцию местной национально-ориентированной общественности и породил бурную дискуссию в соцсетях. А как могло быть иначе, если уважаемый ученый буквально ткнул сограждан носом в неприглядный факт: сегодня латышская молодежь общается большей частью не на родной мове, а на английском. "При таких темпах переанглификации латышский язык и, возможно, вместе с ним Латвия как культурное пространство исчезнут в течение двух-трех поколений", – делает вывод Клишанс. Насколько верен этот прогноз, и как скоро наступит предсказанная латвийским последователем Нострадамуса катастрофа? И как получилось, что, заставляя русских жителей республики в обязательном порядке сдавать экзамен на знание латышского, сами аборигены стремительно забывают родную речь? Попробуем разобраться…

Взяться за перо профессора Клишанса заставило неожиданное открытие. Он вдруг обнаружил, что школьники и студенты, а также же их родители не то, что на службе или занятиях, а даже в бытовом общении практически перешли на английский язык.

Историк Валдис Клишанс:

"Такой опасности для латышского языка не было даже в позднем СССР. У нас было огромное количество русских слов, но мы все равно говорили между собой по-латышски. У нас в школе или вузе не было ни малейшей мысли, что мы будем обсуждать какую-то проблему спорта, музыки или политики на русском языке".

А что теперь? Был латышский – стал английский? "Латышский не может выразить эмоции, –объясняют профессору юные "патриоты" из числа студентов и старшеклассников, – Я не знаю, как это сказать на латышском. Мы говорим на английском весь день, и нам негде говорить по-латышски". "Я бы сказал, это драматично, но скоро ситуация станет катастрофической", – бьет в набат Клишанс.

И он не одинок в своих наблюдениях. Ранее профессор Андрейс Вейсбергс обращал внимание на тот тревожный факт, что "наша молодежь уже думает на английском, особенно в цифровой среде". А духовную сестру покойной Фарион "поэтессу"-русофобку Лиану Лангу, поражает то, что "дети в некоторых семьях перешли на английский язык даже в общении с родителями". И что это, если не ассимиляция латышей и громадный шаг к утрате национальной идентичности?

Но стоит ли удивляться неодолимой тяге в Латвии к английскому? Во-первых, любой лингвист вам подтвердит, что латышский язык относительно молод – он окончательно сформировался лишь в конце XIX века. Его словарный запас ограничен, что затрудняет использование в современной жизни. Не зря же студенты и школьники объясняли профессору Клишансу, что "латышский не может выразить эмоции", и "я не знаю, как сказать это по-латышски".

А во-вторых, уж будем откровенны, практически с первых дней "независимости" молодые латыши ориентированы на эмиграцию и работу в "настоящих европейских странах или США". А там необходим английский. Зачем попусту тратить время не то, что на изучение – на проговаривание в быту латышских слов, когда можно сразу осваивать то, что пригодится в будущем.  

По большому счету, "райскому саду", да и всему мировому сообществу, глубоко плевать на горстку латышей и их невразумительную речь. Тем более, что сантехнику где-нибудь в Стокгольме или сиделке в Мюнхене тонкости латышской грамматики без надобности.

И это не примета времени, не гримаса глобализации. Подобное отношение к латышам и их соседям наблюдалось и в "Евросоюзе" гитлеровского разлива, куда, задрав штаны, с первых дней войны помчались "балтийские бестии". И обласканные властями "вытираны" местных дивизий ваффен-СС могут сколько угодно втирать молодым обалдуям, что под знаменами со свастикой они "сражались за свои будущие независимые государства". На самом деле, еще 16 июля 1941 года в ходе совещания по обустройству прибалтийских территорий в "тысячелетнем Рейхе", Гитлер решил, что в на месте Латвии, Литвы и Эстонии будет создано территориальное образование "Остланд", где официальным языком станет немецкий. Und keine lokalen Adverbien! ("Никаких местных наречий!"), – резюмировал фюрер.

Как не досадно это латышам, которых убедили, что коммунисты только и делали, что угнетали и тиранили их предков с утра до вечера, но надо признать, что в Советском Союзе были впервые созданы школы с преподаванием на латышском языке, начали массово печататься книги местных писателей и поэтов. Причем, не только на латышском, но и в переводе на языки народов СССР и мира.

Кроме того, в Латвийской ССР были созданы и основательно трудились специальные лингвистические комиссии, которые занимались стандартизацией языковых норм, разработкой терминологии, формированием языка как такового, а фактически – его спасением. Вот такие это были "оккупанты"…

Зато теперь – независимость, место в прихожей "райского сада", членство в НАТО и гордое звание "тоже европейца". А что касается родного языка, так он становится просто не нужен. И вряд ли лет через 30-40 в Латвии найдется хоть кто-то, способный прочесть в оригинале зубодробительные вирши "поэтессы" Ланги…

По местному закону, если не говоришь по-латышски – не можешь стать ни чиновником, ни депутатом. Но если повальная англомания будет продолжаться в прежнем режиме, рано или поздно латышский язык на хорошем уровне будут знать только русские – их ведь заставляют учить национальный речекряк назубок, с экзаменами. Стало быть, им и дорога во власть. Вот тогда и придет время таких, как прозорливый депутат Сейма Алексей Росликов, сделавший карьеру на "защите прав русскоязычных".

Ну, если только гордые латыши не пропишут в Конституции, что их родной язык теперь английский. А латышский станет чем-то вроде сувенира. Как "Рижский бальзам", например.