Предав гласности только итоги обсуждения "дорожных карт" развития экономического сотрудничества, лидеры России и Беларуси предпочли не раскрывать детали переговоров о судьбе находящихся под стражей представителей как системной, так и курируемой Западом радикальной белорусской оппозиции...
Вчера, накануне праздничного 23 февраля, на российском горнолыжном курорте в Красной Поляне президенты России и Белоруссии провели рабочую встречу, повестка и результаты которой на протяжении нескольких недель держали в напряжении не только журналистов и политологов из двух братских государств, а также США, стран Европы и бывшего СССР, внимательно наблюдающих за развитием российско-белорусских отношений с момента активизации протестной активности в Беларуси, но и, пожалуй даже в большей степени, представителей той самой белорусской оппозиции, для которой результаты прошедших сегодня переговоров Путина и Лукашенко будут определять если не судьбу, то как минимум степень дальнейшей свободы и жесткость кнута, обрушившегося на неё со стороны блюстителей правопорядка после охвативших всю страну массовых выступлений против задержаний лидеров внесистемщиков и результатов августовских президентских выборов. Однако все судьбоносные решения всё же остались за кадром: гласности были преданы только ожидаемо анонсированные лидерами Союзного государства "дорожные карты" развития преимущественно экономического сотрудничества Москвы и Минска. Ну, а вся ключевая информация о достигнутых договоренностях касательно судьбы до сих пор находящихся под стражей оппозиционеров ("Бабарико и Ко"), равно как и о выработке совместных мер по противодействию широкомасштабной гибридной войне, на деньги США развернутой на территории Белоруссии силами активистов из Польши и Прибалтики, так и осталась под завесой тайны...
На фоне превратившегося в настоящее реалити-шоу процесса над известным своей пророссийской ориентацией белорусским оппозиционным банкиром Виктором Бабарико, которому сегодня уже четвертый день в Минском суде зачитывается обвинение по более чем политизированному делу "Белгазпромбанка", открытая часть сочинских переговоров президентов России и Белоруссии выглядит уж слишком радужно популистской.
Все озвученные вчера программные заявления, ставшие достоянием прессы по итогам встречи Владимира Путина со своим белорусским коллегой Александром Лукашенко, во всяком случае до того момента, пока лидеры России и Беларуси не отправились вместе покорять сочинские горнолыжные склоны, по сути, сводятся к семи тезисам: трем, прозвучавшим из уст белорусского "батьки", и четырём, озвученным российским президентом.
В своем выступлении Путин сосредоточился на востребованности формата прямого диалога между отдельными российскими и белорусскими регионами, а также необходимости наращивания усилий по совместному продвижению на европейские рынки разработанной и уже переданной Минску для самостоятельного воспроизводства российской вакцины от коронавируса.
При этом российский президент отдельно остановился на утвердившейся роли России в качестве ведущего стратегического партнера Беларуси, на сегодняшний день фактически являющегося гарантом экономической безопасности Минска в качестве крупнейшего инвестора в белорусскую промышленность, энергетику и сельское хозяйство.
Лукашенко же основное внимание уделил предстоящему подписанию уже согласованных российской и белорусской сторонами "дорожных карт" по развитию всевозможных направлений социально-экономического сотрудничества между двумя братскими государствами. При этом особый акцент президент Белоруссии сделал на ожиданиях возобновления автомобильного сообщения с Россией, которое, по его оценке, будет возможно уже к лету этого года.
Белорусский лидер также выразил России отдельную благодарность за "своевременную помощь, в трудный момент оказанную белорусской экономике". Видимо, под этим "батька" также косвенно подразумевал и персональное "спасибо" Путину за то, что Кремль даже после громкого скандала с унизительным задержанием группы российских "вагнеровцев" не отвернулся от своих белорусских коллег и подставил им плечо помощи тогда, когда, казалось бы, срежиссированный Западом переворот уже был близок к своему финалу...
