До сих пор в Поднебесной, в отличие, скажем, от России, не было принято широко отмечать своё "23 февраля". Обычно, вне зависимости от круглости даты, всё сводилось к публикации в прессе нескольких официозных тематических материалов, да к показу по телевидению пары-тройки фильмов "про армию". Наверное, какие-то духоподъёмные построения (для солдат) и партсобрания (для офицеров) проводилось и в частях, однако широкую публику об этом не оповещали. Никаких тебе праздничных концертов со "звёздами", парадов, салютов и прочих атрибутов общенационального торжества.  

В любом случае, 1 августа никогда не было в Китае общенародным праздником и до сих пор даже близко не приблизилось к культовому статусу "дня всех мужиков", который приобрело в постсоветской России 23 февраля. По крайней мере, объявлять по этому поводу выходной для всей страны никому в Китае в голову пока не пришло. Вплоть до этого года День НОАК оставался обычным отраслевым праздником "для своих", вроде наших дней шахтёра или мелиоратора.   

Причин тут несколько. Во-первых, в Китае сравнительно немного (в процентном отношении ко всему населению, конечно) тех, кто реально тянул армейскую лямку. Хотя формально военная служба в КНР обязательна для всех граждан мужского пола в возрасте от 18 до 22 лет, на самом деле призывают далеко не всех. Форму одевает примерно один из двадцати потенциальных призывников. При этом армия отбирает только лучших. Потенциальные солдаты проходят тщательный медосмотр и сдают экзамены, призванные выявить реальный уровень знаний. Тщедушные или склонные к ожирению, а также малограмотные НОАК не нужны. Не берут в армию и обладателей татуировок, так как они портят имидж вооруженных сил, а в военные училища не могут поступить те, кто громко храпит во сне.

И всё равно от желающих нет отбоя, поскольку военная служба представляется молодым китайцам, особенно из сельской глубинки, весьма престижным делом. Ведь она открывает путь на госслужбу, облегчает поступление в вуз, позволяет обзавестись нужными связями, что весьма ценится в китайском обществе. Плюс за два года в сапогах можно получить весьма неплохой по крестьянским меркам доход: основную часть жалования солдаты получают после дембеля, к этому моменту на их счета набегает сумма, эквивалентная трем тысячам долларов. Поэтому многие родители прилагают колоссальные усилия, чтобы пристроить свое чадо в армию и тем самым обеспечить его будущее. В ход идут взятки и всевозможные подношения, однако итоговый положительный результат это отнюдь не гарантирует.

Во-вторых, в обществе до сих пор сильны исторически сформировавшиеся стереотипы. В течение многих столетий армия и народ жили каждый сам по себе, общих интересов у них не было.    

В императорском Китае крестьяне, составлявшие подавляющее большинство населения, не воспринимали военных как своих защитников и не видели в них практической пользы для себя. Солдаты служили правителям, а не "лаобайсину" ("простому народу"), который рассматривался как мобилизационный ресурс и кормовая база. Крестьянам же было важно, чтобы их не трогали, а приход войска (хоть своего, хоть чужого) вёл к повальным "реквизициям", больше походившим на грабёж.

Сын, которого забирали на службу, считался потерянным для семьи, поэтому туда старались сбыть тех, от кого не было пользы в хозяйстве – ленивых, калечных, скудоумных, убогих. Чиновники брали всех, поскольку основной боевой характеристикой китайского воинства была массовость. От тех времён сохранилась пословица, отражающая отношение китайцев к своей армии: "Из хорошего железа не делают гвоздей, хороший человек не становится солдатом".

Несмотря на все усилия компартии, всячески стремящейся сблизить народ и армию, эти установки до сих пор живут на подсознательном уровне. То, что сложилось за века, трудно сломать за несколько десятилетий.

Ещё одна причина прохладного отношения общества и властей к 1 августа состояла в том, что праздновать китайским военным, по большому счету, особо нечего.

За девяносто лет своего существования НОАК, мягко говоря, не покрыла себя славой на полях сражений с внешним врагом. Свою единственную бесспорную победу она одержала в длительной гражданской войне, одолев к 1949 году воинство Гоминьдана. Да и та оказалась неполной, поскольку остатки войск Чан Кайши сумели укрыться на Тайване, где до сих пор вполне успешно функционирует альтернативная Китайская Республика, чьё существование сильно раздражает Пекин.

История НОАК ведёт свой отсчёт с событий августа 1927 года, известных как Наньчанское восстание. Тогда взбунтовались распропагандированные коммунистами части Национально-революционной армии Гоминьдана, расквартированные в провинции Цзянси.

Из этих войск и присоединившихся к ним отрядов крестьянского ополчения и образовалась предшественница НОАК – Красная армия Китая. В течение семи лет она более-менее успешно удерживала несколько районов в центре страны, однако затем под ударами гоминьдановцев была вынуждена уйти на север, где закрепилась в безлюдных горах у городка Яньнань. 

Этот эпизод получил в китайской историографии пышное название Великого похода, хотя, по сути, был банальным отступлением разрозненных отрядов, временами переходящим в бегство. Тогда окончательно добить коммунистов Гоминьдану помешало вторжение японцев. Появление общего врага заставило вчерашних противников объединить усилия.

Правда, участие коммунистов в войне с японцами носило активный характер только на начальном этапе. Осенью 1937-го они провели несколько локальных операций, самой успешной из которых стало так называемое Пиньсиньгуанское сражение, в ходе которого были разгромлены обозные колонны и один из батальонов 5-й японской пехотной дивизии.

В августе – декабре 1940-го силы КПК отбили у захватчиков несколько городов в Северном Китае, которые, правда, не смогли удержать. В ответ японцы развернули тотальный террор против местного населения. Эта совокупность скоротечных боев и мелких стычек, не оказавшая сколь-нибудь существенного влияния на общий ход неудачной для Китая войны, пафосно именуется в КНР "Битвой ста полков" и выступает в роли главного доказательства активного участия коммунистов в сопротивлении агрессору.

Однако на самом деле почти всю антияпонскую войну отряды коммунистов отсиживались в глухой обороне, действуя по принципу "нас не трогай, и мы не тронем", чётко выполняя установку Мао Цзэдуна: 10% усилий – на войну с Японией, 20% - на войну с Гоминьданом, 70% - на накопление сил.

Последнее у НОАК получилось неплохо, и после разгрома островных милитаристов усилиями СССР (в Маньчжурии), США (на Тихом океане) и Великобритании (в Индокитае) поддержанные Москвой коммунисты тут же вступили в схватку со вчерашними союзниками-гоминьдановцами, в которой одержали победу.