Поможет ли установление уголовной ответственности за пропаганду и внедрение в школах и ПТУ воровских понятий остановить распространение криминально-блатной субкультуры и рост преступности среди российских подростков?
17 августа Верховный суд РФ в ходе закрытого заседания удовлетворил запрос генпрокурора России Игоря Краснова о признании экстремистской организацией молодежного движения АУЕ. Наиболее часто в СМИ эту аббревиатуру расшифровывают как "арестантское уголовное/уркаганское единство" либо "арестантский уклад един". Под ней скрывается получившее распространение во многих российских регионах явление, связанное с экстраполяцией принятых на зоне и в криминальной среде понятий и норм поведения на жизнь образовательных учреждений – школ, техникумов, детдомов, профтехучилищ и т.п. Его следствием стал рост вовлеченности учащихся в преступную деятельность, увеличение числа молодежных банд и, что особенно тревожно, формирование у многих подростков искривленного представления о мире и своем месте в нем в соответствии с блатной этикой. Теперь явлению дана правовая оценка и лица, уличенные в пропаганде идей АУЕ и склонении молодежи к криминалу, могут быть привлечены к уголовной ответственности. Насколько эта мера будет эффективна, и в чем состоит феномен популярности АУЕ у несовершеннолетних?
Впервые вся Россия узнала об АУЕ в декабре 2016 года, когда в ходе заседания Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека ответственный секретарь этой структуры и глава "Союза добровольцев России" Яна Лантратова рассказала Владимиру Путину о проблеме вовлечения детей в возрасте 12-14 лет в преступную деятельность через распространение среди них воровской субкультуры, принятой в подведомственных ФСИН учреждениях – режимных зонах, тюрьмах, колониях, спецпоселениях.
Однако само явление возникло значительно раньше. Первые сообщения в СМИ о появлении в школах Забайкальского края группировок старшеклассников, вымогающих у учеников деньги в "общак" для поддержки заключенных, датированы началом 2010-х. Затем в одной из публикаций о подобных событиях, происходивших также в Забайкалье, промелькнула аббревиатура АУЕ, которая в дальнейшем стала использоваться для общего описания явления, связанного с подростковым криминалом.
Долгое время считалось, что оно характерно в первую очередь для регионов с высокой концентрацией объектов ФСИН – Забайкальского и Красноярского краев, Бурятии, Мордовии, Иркутской, Челябинской, Свердловской областей – и было обусловлено близостью мест отбывания наказаний к городам и поселкам, где фиксировались проявления АУЕ. В расположенных там учебных заведениях наиболее часто возникали подобия иерархических структур, принятых на зонах. На их вершине находились "смотрящие" – молодые люди 17-22 лет, контролировавшие сбор дани и обеспечивавшие связь с оргпреступными группировками, а в самом низу – "опущенные" – те, кто пытался уклониться от взносов в "общак", жаловался родителям или учителям, отказывался выполнять поручения "старших" либо как то иначе провинился перед сообществом. Другими проявлениями АУЕ являлись бунты в детских исправительных учреждениях и нападения молодежных группировок на правоохранителей, в т.ч. с целью завладения оружием.
Однако в дальнейшем выяснилось, что география распространения этого явления намного шире. По данным Генпрокуратуры, в настоящее время движение охватило 40 российских регионов, среди которых не относящиеся к депрессивным Москва, Московская область, Краснодарский край. Расширился и диапазон проявлений субкультуры АУЕ – вплоть до участия его последователей в массовых беспорядках в российских городах, проходящих в т.ч. под политическими лозунгами.
Среди адептов АУЕ, число которых, по разным оценкам, варьируется в диапазоне от 30 до нескольких сотен тысяч, теперь нередки подростки из благополучных семей, к ужасу родителей внезапно утратившие интерес к учебе и проникшиеся воровским духом. Побочными продуктами распространения криминальной субкультуры среди молодежи становятся раннее приобщение к алкоголю и наркотикам, проституция, беспорядочные половые связи, распространение порнографии. При этом последующее попадание на зону воспринимается значительной частью юных АУЕшников как логичное продолжение жизненного пути и способ построения карьеры в криминальной среде. Для других же, по крайней мере, до определенного времени, – это своего рода азартная и рискованная ролевая игра, позволяющая почувствовать себя крутым и добиться уважения в своем кругу.
Важную роль в популяризации движения сыграли современные технологии. Сегодня в соцсетях существуют сотни сообществ, участники которых обмениваются не только методичками по набиванию наколок и произведениями блатного творчества, романтизирующими жизнь "вольных бродяг" и описывающими правила поведения на зоне, но и призывами "мочить ментов", фото и видео с записями расправ над "терпилами" и "мусорами", информацией о предстоящих акциях и т.п.
Причин, способствующих распространению идей АУЕ среди молодежи, много – психологических, социальных, экономических, культурных, демографических и т.п. Это и стремление избавиться от опеки родителей, доказав свою самостоятельность и взрослость, и желание приобщиться к запретным увлечениям и получить заряд адреналина, и влияние окружения, провоцирующее проявление стадных инстинктов, и дефицит альтернативных способов организации досуга, и отсутствие внятных жизненных перспектив, и влияние масс-культа, и многое другое.
Отсюда вытекает, что бороться с этим явлением, представляющим, по мнению многих экспертов, новую угрозу национальной безопасности, следует комплексно. Признание АУЕ экстремистской организацией, что предполагает возможность привлечения его адептов к уголовной ответственности, мера хотя и важная, но далеко не единственная. И дело даже не в очевидной трудности сбора доказательной базы (движение АУЕ не структурировано, не имеет очевидных лидеров и идеологов, а сотрудничество со СМИ и правоохранительными структурами является самым страшным грехом для членов сообществ) и сравнительной мягкости наказания для рядовых участников (от двух до шести лет лишения свободы по ст. 282.2 УК РФ). Главное – это лишить АУЕ питательной социальной среды, предоставив молодежи внятную и привлекательную альтернативу, способную вытеснить из числа тех, с кого бы хотелось делать жизнь, образ уркагана-блатаря. Для того, чтобы этого добиться, установления одних запретов не достаточно, более того, для кого-то они могут наоборот стать дополнительным стимулом.
Ведь при всех недостатках советской системы воспитания, в СССР ничего подобного АУЕ не было и быть не могло. Мечта вырасти уважаемым вором не входила и в сотню топовых жизненных приоритетов советских школьников 1970-80-х, это можно утверждать без всяких социологических исследований. Важными чертами той системы были ее цельность, непрерывность, всеохватность, а также разнообразие и доступность досуговых занятий, позволявших подросткам найти и проявить себя, выбрав дальнейший путь в жизни. Детей тогда воспитывали родители, школа, пионерская организация, комсомол. Сегодня их всех заменил Интернет, представляющий серьезную угрозу для психики юных пользователей.
Для того, чтобы превратить АУЕ в действительно маргинальное явление, не оказывающее существенного влияния на российскую молодежь и общество, необходимо попытаться вернуть то лучшее, что было в советской системе образования. Главное – обеспечить детям возможность для развития их лучших качеств, а не низменных инстинктов. Увы, в нынешних социально-экономических реалиях добиться этого будет очень не просто, если вообще возможно.
