Принятый девять лет назад при участии "специалистов" из иноагентского "Мемориала" документ обязывает Россию заботиться о мемориалах в Катыни и Медном, постулирующих нашу вину перед поляками, которой нет
В январе Владимир Путин дал 13 поручений органам власти по итогам заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека, состоявшегося 4 декабря прошлого года. Одно из них предписывает Правительству РФ "продлить до 2029 года срок реализации Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий" и отчитаться о том, как это сделано, до 1 июля. О пролонгации Концепции, принятой еще в 2015 году, президента в ходе заседания Совета просил член СПЧ, настоятель храма на Бутовском полигоне протоиерей Кирилл Каледа, и, как видим, был услышан. Спору нет – дело нужное, ибо как сказал Верховный, для страны важно, чтобы ничего подобного былым политическим репрессиям больше никогда не повторилось. Вот только есть один нюанс, на который тем, кто будет заниматься продлением Концепции, стоит обратить внимание. Дело в том, что под ее действие попадают мемориальные объекты в Катыни и Медном, служащие для Польши признанием Россией ответственности за расстрелы "кровавой гэбней" польских офицеров в годы Второй мировой. Так не пора ли, учитывая оголтелую русофобскую позицию Варшавы, прекратить извиняться и каяться за то, чего наши предки не совершали?
Концепция, о которой идет речь, была утверждена тогдашним премьером Дмитрием Медведевым в августе 2015-го, когда во всех сферах – от госуправления до СМИ и шоу-бизнеса – было сильно влияние либералов, всеми силами пытавшимися сохранить наследие милой их сердцу ельцинской эпохи, а тема исторической памяти была прочно узурпирована антисоветчиками из ныне ликвидированного иноагентского "Мемориала".
По сути, "мемориальцы" и сочувствующие им публицисты-"историки" выполняли в стране роль "пятой колонны", усиленно вдалбливавшей народу, что вся советская история – это время "сплошного кошмара и террора", когда "полстраны сидело в ГУЛАГе, а другая половина – охраняла", победу в Великую Отечественной мы одержали, завалив немцев трупами, а СССР был "тюрьмой для народов Восточной Европы", в отношении которых Россия должна "платить и каяться". Естественно, такая деятельность весьма приветствовалась Западом и особенно "наиболее пострадавшими от преступлений Советов" поляками, которые в наших "борцах с тоталитарным наследием" души не чаяли.
В "лихие 1990-е" влияние "Мемориала" на власть было столь велико, что ему удалось пролоббировать подписание премьером Черномырдиным правительственного постановления от 10 октября 1996 года № 1247 "О создании мемориальных комплексов в местах захоронений советских и польских граждан – жертв тоталитарных репрессий в Катыни (Смоленская область) и Медном (Тверская область)".
Радости Варшавы не было предела: до того признание ответственности Москвы за расстрел польских офицеров зиждилось на заявлениях Горбачева и Ельцина, которые их преемники могли дезавуировать, а теперь Россия сама обязалась буквально отлить их в граните.
При этом никаких доказательств того, что "поляков в Катыни убили по приказу Сталина и Берии", о чем в апреле 1943-го после сталинградского фиаско на весь мир проорала геббельсовская пропаганда", кроме внезапно (и так кстати) обнаруженного на закате "перестройки" в "архивах ЦК КПСС" пресловутого "особого пакета № 1", имеющего многочисленные признаки фальсификаций (специалисты насчитали их аж 37), нет. В то же время и заключение спецкомиссии Николая Бурденко, и масса других доказательств указывали на то, что это преступление – дело рук немцев.
Медное же как "место покаяния" возникло вообще из ничего. В 1943-м Геббельс и глава лондонского правительства Польши в изгнании генерал Сикорский в унисон заявили, что "русские убили 15 тысяч поляков". Однако в Катыни были найдены останки лишь немногим более 4 тысяч. Остальных уже в 1990-е Варшава и "мемориальцы" просто "распределили" между Медным и Пятихатками в Харьковской области, хотя ни в одном, ни в другом месте никаких "многотысячных захоронений" никто и никогда не находил – перекопав экскаваторами местные кладбища, "исследователи" нашли суммарно около 400 останков, "предположительно принадлежащих польским офицерам", но пулевые отверстия в черепах были лишь примерно у 80. Более того, медальоны польских полицейских, якобы расстрелянных в Медном, были обнаружены в начале 2010-х под Владимиром-Волынским, где гитлеровцы осенью 1941-го расстреливали местных жителей.
Но, несмотря на всё это, уход Ельцина с Черномырдиным и ухудшение отношений России с Западом вообще и Польшей в частности, кто-то очень внимательно следил, чтобы постановление № 1247 неукоснительно выполнялось. В Медном комплекс, служащий признанием нашей вины перед поляками, запустили еще в 2000-м, в целом завершив к 2007-му. С Катынью из-за шума, поднятого патриотами, дело шло ни шатко, ни валко, пока за него не взялось РВИО во главе с тогдашним главой Минкультуры Мединским, рассчитывавшим "обменять" здешний мемориал на увековечение в Польше памяти о погибших в плену в 1920-е красноармейцах. В 2018-м его с помпой открыли после реставрации, но ничего взамен Россия от поляков, естественно, не получила.
А в 2015-м пресловутое постановление Черномырдина попало в перечень правовых актов, упомянутых в Концепции, которую представили на подпись Медведеву. Никуда оно не делось и в 2019-м, когда действие документа продлялось до 2024 года. И если сейчас Правительство РФ, не вникая, еще раз пролонгирует Концепцию, не внося никаких изменений, Россия продолжит тратить бюджетные средства на содержание объектов, которые не только позволяют русофобствующим панам при каждом удобном случае попрекать русских, но и просто грубо искажают историю в угоду нашим врагам.
Очень бы не хотелось, чтобы так не произошло, и время для корректировки еще есть, хоть его и осталось совсем не много. Помнить и чтить надо собственных невинно пострадавших в годы репрессий сограждан, при этом отделив их от тех, кто получил по заслугам (а "мемориальцы" их впихивали в свои синодики в первую очередь), а за убитых немцами поляков пусть в Варшаве переживают.
