Чему Фридрих Великий научил будущего императора России
После первого неудачного брака и смерти супруги цесаревича Павла Петровича его мать императрица Екатерина отпустила сына в Берлин, в резиденцию короля Фридриха, для личного знакомства и выбора будущей жены. Павел почти не думал о втором браке; его привлекало знакомство с королем Пруссии, человеком, которого он боготворил. Все было необычно в резиденции монарха, да и сам Фридрих поражал буквально во всём. После блестящего и безалаберного двора матушки Павел Петрович постоянно натыкался на строгие правила и железную дисциплину.
В письме близкому другу Нелединскому-Мелецкому Павел признавался, что никак не мог совместить эту почти пугающую его монотонность с " чарующей роскошью и разнообразием наук и искусств", царивших при дворе великого короля.
Фридрих однажды шутливо пожурил цесаревича за минутное опоздание к обеду:
- Будьте точны, прежде всего с собой, мой юный друг! Если вы сумеете довести внешнюю сторону своей жизни до единообразия прядильной машины, то без страха пускайтесь флибустьером в моря образов и океаны идей.
Павлу было стыдно, и, собравшись с духом, он попросил короля об "аудиенции", надеясь услышать ещё много того, чего поклялся себе не забывать никогда. Фридрих предложил погулять вдвоём в парке… в пять утра.
Ещё не рассвело. Дорожки парка были освещены смоляными факелами. Павел поспешно сбросил в мокрую траву свой плащ, увидев на Фридрихе один лишь мундир.
- Ваше величество находит столь ранние прогулки полезными для здоровья? - спросил он.
Фридрих усмехнулся:
- Здоровье? Здоровье короля – бессмыслица, мой друг! Нет ничего вреднее для здоровья, чем пребывание королём.
- Я гуляю дважды, - продолжал он, - По утрам – для размышлений, в полдень – для подданных. Все должны видеть своего короля. Я же должен видеть, чисто ли выметены улицы, что варят на обед, каково настроение... Что скажете?
- Достойно подражания, - пробормотал Павел, вспомнив слова матери: "Что сказал бы народ, увидев свою государыню дважды кряду на улице!?"
- У меня государство маленькое, - заметил Фридрих, - Вам будет труднее…
Павел, напрягшись, ждал продолжения. Король молчал.
- Здесь… меня часто посещают воспоминания, - наконец заговорил Фридрих. - Я часто вижу лицо девушки, которую любил и на которой не смог жениться.
- Да, судьба жестока, мой друг, - тихо внушал Павлу король. - Но существуют такие занятия, при которых человек не может оставаться собой, таким, каким сотворила его природа. Посмотрите на меня – я служу монархом и всю жизнь занимаюсь тем, что исправляю природу, то есть делаю себя более пригодным к занятию, указанному мне Господом. О, она насмешница, эта la nature! Вот французы с ней в ладу. Это принесет им ядовитые плоды. Мы же, немцы, от рождения борцы, стоики; в войну – солдаты, в мире – часовые на ледяном ветру. Вы русский. Выбирайте.
- Что мне делать? - вырвалось у Павла.
- Природа указала вам закутаться в плащ, - улыбнулся Фридрих, - но вы сбросили его. Вы на правильном пути.
У Павла пылали щеки: "Идти наперекор себе? Обратить хаос жизни в плац? Сделаться солдатом, часовым на ледяном ветру… Служить монархом… Всю жизнь переделывать свою природу… Всю жизнь наперекор себе... Чтобы сделаться великим…"
- Надеюсь, наша прогулка вас не утомила? - осведомился Фридрих, пристально глядя в лицо Павла. Особенно глаза цесаревича его поразили – в них стояли упрямые и злые слезы.
Весь визит Фридрих незаметно, но очень внимательно наблюдал Павла и его свиту. Позже он даст меткие характеристики всем этим беспечным мальчикам – Голицину, Плещееву, Куракину… Во многом он окажется прав, словно предугадав их судьбы. О Павле – "altier, haut et riolent" (гордый, высокомерный и резкий) – таковы три эпитета, оставленные пером Фридриха в его мемуарах: "И народ, которым предстоит править наследнику Екатерины, он также не пощадит..."
