Выборы – категория мутная (Часть 1)
Стародавняя мечта тех, кого сегодня мы называем либералами – создать такую государственную систему, при которой проблемы с дисфункцией государственного организма (политической системы) решались бы автоматически. Этому желанию как минимум пара тысяч лет. Только прежде это называлось поиском наилучшей формы правления. Подразумевалось, что такая форма – одна. Однако в те же самые времена другие философы и мыслители пришли к выводу, что наилучших форм правления может быть несколько, а потому правильнее было бы говорить о правильных и неправильных формах государственного устроения.
Так возникли бинарные пары: монархия (правильная форма) – тирания (неправильная). Соответственно, аристократия – олигархия, демократия – охлократия (власть толпы). Заговорили и о цикличности перехода одних форма правления в другие. Поэтому задачей мыслителя и государственного мужа становится не поиск одной наилучшей формы государственного устройства, а выбор одной из уже действующих правильных форм и недопущения ее перерастания в неправильную. К этому, собственно, сводится вся политическая мудрость.
Современное европейское политическое мышление родом из XVIII века – эпохи Просвещения. Именно в этот период истории Европы наилучшей формой правления открыто или намёками признается демократия, а господствующая форма государственного устроения – монархия – наихудшей, как "противоречащей свету разума".
Чьего именно "разума"? Просветители имели в виду только себя, хотя никто из них ничем, кроме литературы, не занимался. Не говоря уже о трудах в области государственного управления. А монархи воспринимались ими и представлялись в их произведениях исключительно в виде организаторов войн, балов и дворцовых интриг.
Не вдаваясь в подробности, скажем, что аргументов в пользу монархии больше, нежели "за демократию". Однако с победой "демократических революций" республиканская форма правления стала "священной коровой" новоевропейской политической мысли, и потому реальное обсуждение в сравнительном плане преимуществ и недостатков монархии и демократии стало по сути невозможным и могло вестись и ведётся ныне (если вообще ведётся) лишь на общественных задворках.
К тому же, все силы были приложены к тому, чтобы ликвидировать могущественные империи, монархии по свое форме – Российскую, Германскую, Австрийскую. Победившая в Первой мировой войне английская монархия реформироваться до республики и демократии отчего-то упорно не желала, и не терпела у себя отделений всякого рода "интернационалов", инициатором создания которых она же и являлась. Республика и демократия для неё стали товаром на вынос.
Впрочем, как отмечали ещё полвека назад западные теоретики, демократия уже не определяется в качестве жизненной формы, выражающей общие интересы всех индивидов; она действует всего лишь как метод выбора вождей и их окружения. Под демократией больше не понимаются условия, при которых могли бы осуществиться все законные интересы граждан. Теперь она означает всего лишь ключ к распределению неких социальных компенсаций, т.е. регулятор удовлетворения частных интересов. Эта демократия делает возможным благосостояние без свободы.
Демократия больше не связана с политическим равенством, т.е. "равной избираемостью на властные позиции".
Набор формально-демократических учреждений и процедур обеспечивает возможность принятия администрацией решений независимо от волеизъявления граждан. И происходит это с помощью выборов, обеспечивающих, с одной стороны, лояльность избирателей, а с другой, препятствующих их участию в принятии решений.
А теперь перейдём непосредственно к теме нашего разговора – периодическим выборам "вождей" в "демократии".
Принцип периодичности выборов действует лишь в государственно-правовой сфере. Никому и в голову не придёт выбирать олигархов и прочих "капитанов экономики". При этом никто не станет в здравом уме и твёрдой памяти отрицать, что, что последние вносят свой, мягко говоря, весомый вклад в процесс политического волеобразования, т.е. в дело определения победителя на выборах.
Не слышно также, чтобы выбирались всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием властелины финансовых империй. То же относится и к СМИ. Мы пока не видели, чтобы на всеобщих демократических выборах определялись хозяева издательских концернов и главные редакторы изданий. А ведь они давно осознали себя в качестве "четвертой власти".
И, наконец, собственно сфера государственного устроения. Ни для кого не секрет, что налицо рост управленческого, в частности, правительственного аппарата, работающего отнюдь не на выборной основе. Здесь жёсткая иерархия и казарменная дисциплина.
А что же парламенты? Они и есть парламенты. Не они по существу (а не формально) формируют правительство, а наоборот – правительство, точнее, партийная верхушка, одержавшая победу на очередных выборах, формирует парламент и руководит им. Более того, эта же партийная верхушка формирует и когорты будущих депутатов, которым всего-то и остается, как агитировать "электорат" за политику "партии и правительства".
Вот и получается, что Ангела Меркель правит уже четвёртый срок, и конца её правлению не видно.
