Даже по прошествии 642 лет великая битва, давшая старт процессу объединения страны, вызывает споры у специалистов и служит поводом для появления множества псевдо-исторических фейков
Сегодня в России отмечается День воинской славы в честь одержанной 642 года назад победы русских полков во главе с великим князем Дмитрием Донским над монголо-татарскими войсками в Куликовской битве. Об этом эпическом сражении слышал любой российский школьник, даже не сильно успевающий по истории, не говоря уже о взрослых… Пророчество Сергия Радонежского о грядущей победе русского оружия, Дмитрий Донской, приказавший разобрать мосты после переправы войска через Дон и становящийся в строй ратников рядовым бойцом, подвиг воина-монаха Александра Пересвета, вышедшего на смертельный поединок с непобедимым батыром Челубеем, атака засадного полка Владимира Храброго из дубравы и паническое бегство татар, уже поверивших в близкую победу… Известный отечественный историк Сергей Соловьев полагал, что Куликовская битва имела для Восточной Европы такое же значение, как для западной части континента сражения на Каталаунских полях и при Пуатье. Кажется, о Мамаевом побоище, сыгравшем важную роль в объединении русских земель вокруг Москвы и создании единого централизованного российского государства, мы знаем очень много, если не всё. Но так ли это? До сих пор обстоятельства великой битвы вызывают ожесточенные споры у историков, и "благодарить" за это надо в т.ч. и одного предприимчивого тульского помещика…
1380 год. Полновластный хозяин степей между Днепром и Волгой, издавна зовущихся Диким полем, татарский темник Мамай идет походом на Русь, чтобы покарать московского князя Дмитрия, осмелившегося не выплачивать положенную дань. Покорность Москвы и ее ресурсы очень нужны недостаточно родовитому крымскому беклярбеку для борьбы за власть в Золотой Орде с ханом Тохтамышем.
Войско было собрано огромное: Мамай хвастал послу русов Захарию Тютчеву, что у него 700 тысяч воинов. Помимо татарских конных корпусов-туменов, на Русь шли отряды вассальных племен (ясов, аланов, буртасов, половцев, касогов) и наемников, в т.ч. генуэзских копейщиков – лучших пехотинцев тогдашней Европы. Памятуя о том, что два года назад хитрые московиты разбили на реке Воже мурзу Бегича, степной повелитель, дабы гарантировать себе победу в войне, заключил союзы с правителем Литвы Ягайло и рязанским князем Олегом.
Стремясь не допустить соединения сил противников, Дмитрий выступил навстречу самому опасному из них – татарам – во главе большой рати. Летописи отмечали, что "от начала мира не бывала такова сила русских князей": забыв о прошлых обидах и взаимных претензиях, на призыв московского князя откликнулись, прислав полки, Владимир, Кострома, Брянск, Суздаль, Устюг, Ярославль, Звенигород, Псков, Серпухов, Можайск, Белозерск, пришли с дружинами и враждовавшие с Ягайло литовские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи.
На рассвете 8 (по новому стилю 21) сентября, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, объединенная русская рать переправилась через Дон и выстроилась в боевые порядки на Куликовом поле спиной к Непрядве. Навстречу им со стороны Красного холма из тумана потекли бесчисленные полчища Мамая. После ничейного поединка Пересвета с Челубеем, началась битва…
Спустя нескольких часов ожесточенной сечи татары стали одолевать: они опрокинули полк левой руки и стали заходить русским в тыл. Навстречу им бросился немногочисленный резерв москвичей, лишь ненадолго задержавший ордынцев. Предчувствуя близкий успех, Мамай ввел в прорыв свежие силы. Он был уверен, что исход битвы предрешен – еще небольшое усилие и прижатое к Непрядве русское войско будет полностью уничтожено.
В этот напряженный момент в спину атакующим из дубравы ударил засадный полк воеводы Боброка-Волынского и кузена Великого князя Владимира Серпуховского. Среди татар, только что праздновавших победу, началась паника – им казалось, что страшные русские всадники летят со всех сторон. Ряды воинства Мамая смешались, ордынцы бежали с поля боя вслед за своим предводителем. Русские преследовали врагов до реки Красивая Меча, "избиша их великое множество".
Татарское войско было почти полностью истреблено, обратно в степи вернулся лишь один из девяти воинов, ушедших в поход. Потери русских тоже были велики – убитых хоронили целую неделю. Узнав о разгроме союзника и "убоявшись", Ягайло и Олег Рязанский поспешно повернули восвояси. После славной победы благодарный русский народ назвал Великого князя Дмитрия Донским…
Так выглядит каноническая версия рассказа о Мамаевом побоище. Однако за последние десятилетия вокруг Куликовской битвы возникло множество вопросов, по которым историки до сих пор не могут прийти к консенсусу. В каком именно году произошло сражение? Сколько воинов участвовало в нем с каждой стороны и каковы были потери? Где захоронили погибших? Почему Мамай не дождался Ягайло, войска которого были всего в двух переходах? Был ли Олег Рязанский на самом деле союзником ордынцев или выступал в антмосковскокой коалиции в роли "засланного казачка", тайно согласовывая свои действия с Дмитрием? Почему Великий князь встал в общий строй рядовым ратником, отдав свои доспехи ближнему боярину Михаилу Бренку? Нужно ли было вообще русским сражаться с Мамаем, если через два года его противник хан Тохтамыш сжег Москву?
Но наибольшие споры вызывает вопрос о месте легендарного сражения. С подачи тульского помещика и энтузиаста-краеведа Степана Нечаева им с середины XIX века считается восточный участок Куликова поля у слияния Дона и Непрядвы, который по странному стечению обстоятельств как раз ему и принадлежал. Ныне здесь стоит памятная колонна, возведен храм Сергия Радонежского, где находится музей битвы, сюда приезжают туристы и возят официальные делегации, из года в год в сентябре на этом месте проходят театрализованные представления, фестивали военно-исторических клубов и памятные мероприятия.
Правда, размеры "нечаевского" Куликова поля невелики – не более 3 кв. км. На такой поляне две многотысячные рати, о которых повествуют летописи, просто не могли развернуться.
К тому же, на "месте" битвы археологи до сих пор не нашли ни остатков вооружения, ни следов массовых захоронений. Конечно, доспехи и оружие старались собрать, своих павших могли увезти, чтобы похоронить дома, что-то растащили птицы, звери и мародеры. Но ведь всё подобрать невозможно – сколько бы лет ни прошло, что-то же должно было остаться.
Да и до Красивой Мечи, где добивали мамаеву рать, отсюда далековато – почти 60 км по прямой – ни один всадник в боевых доспехах до вечера не доскачет. Есть и другие неувязки.
Это создало почву для многочисленных спекуляций. Одни утверждают, что битва была, но не в том месте. Так, сторонники теории "Новой хронологии" Носовского и Фоменко считают, что она произошла на окраине Москвы, на Кулишках, где якобы бились некие восточные и западные "казаки". Другие допускают, что место определено верно, но там было лишь столкновение небольших конных отрядов, позже по политическим причинам раздутое до грандиозных масштабов. Третьи вообще договорились до того, что никакой Куликовской битвы вообще не было, поскольку о ней не упоминается в европейских хрониках того времени.
Действительно, нестыковок хватает, но многое встанет на свои места, если взять за основу гипотезу новгородского историка Сергея Азбелева (увы, ныне покойного), который предположил, что великая битва произошла не у места впадения Непрядвы в Дон, а у ее истока, где пролегал знаменитый Муравский шлях.
На эту мысль ученого натолкнуло то, что в древних источниках по-разному трактовалось слово "усть" (устье): в одних оно обозначало место слияния реки с другим водоемом, в других – ее начало. Нечаев исходил из первой, как более соответствующей современным языковым нормам, Азбелев предлагал проверить вторую.
У истоков Непрядвы, находящихся примерно 40 км к юго-западу от "нечаевского" Куликова поля, открытое пространство куда больших размеров, есть и дубрава, и холм, с которого Мамай мог следить за ходом сражения, а до Красивой Мечи в 4 раза ближе – вполне можно доскакать. Правда, научные изыскания там пока не проводились. Будем надеяться, что хотя бы к следующему юбилею сражения в 2030 году у государства появится возможность заняться и этим вопросом. И так фейков, бросающих тень на славную историю русского оружия, в медиа-поле хватает.
Особенно важно избавить от инсинуаций Куликовскую битву, ставшую отправной точкой сборки России, которую начал Дмитрий Донской, а закончили его потомки – Иван III, Василий III и Иван IV Грозный. На битву с неисчислимыми полчищами Мамая уходили москвичи, владимирцы, белозерцы, ростовчане, суздальцы, костромичи, дмитровцы, а вернулся с победой русский народ…
