С такой трактовкой полностью согласны и европейские политики. Так, будучи с визитом в Вашингтоне, президент Франции Олланд заявил, что "американцы высадились в июне 1944 года в Нормандии, чтобы освободить европейский континент от тирании нацистов". Заметьте, не Францию, что было бы хотя бы логично, а сразу весь континент. О роли Советского Союза в этом процессе французский лидер не сказал ни слова. После такой сентенции ни у кого не должно возникнуть сомнения, кому весь мир обязан избавлением от «коричневой чумы». Конечно же, бравым американским парням, переплывшим океан, чтобы спасти народы Европы от Гитлера.

Операцию "Оверлорд" в западной литературе преподносят как образец военного искусства и бесспорное свидетельство полководческих талантов американских и британских военачальников – Эйзенхауэра, Монтгомери, Брэдли и Паттона. В подтверждение приводят данные о силах противника, действовавших против союзников. Действительно, на бумаге они выглядят впечатляюще: только в Нормандии группировка немцев насчитывала до 400 тысяч солдат и офицеров плюс ещё около миллиона бойцов на остальной территории Франции. Их поддерживало свыше двух тысяч танков и примерно такое же количество самолетов. На укреплениях "Атлантического вала" было установлено около 2700 орудий.

Однако это только общие цифры. Реально силы немцев были неравномерно размазаны по всему побережью. Наиболее боеспособные соединения, в том числе танковые, были сосредоточены у пролива Па-де-Кале и в портах Кале, Шербур и Гавр, где командование вермахта ожидало высадку. Пустынный участок, где она реально произошла, прикрывали всего три пехотные дивизии, собранные с бору по сосенке.

Поскольку основные бои немцы вели на востоке, части во Франции комплектовали по остаточному принципу: в них отправляли служить либо очень пожилых, либо очень молодых солдат. Среди них было полно "ограниченно годных" - страдающих плоскостопием, диабетом, болезнью почек, гастритом и прочими недугами. Значительную часть защитников "Атлантического вала" составляли различные национальные формирования, среди которых был даже грузинский батальон. Их боевые качества оставляли желать лучшего.

Отдельного упоминания заслуживает артиллерия. В основном она была представлена старыми и трофейными орудиями. Немцы приволокли и установили на "Атлантическом валу" французские, чешские, польские, советские пушки почти тридцати типов. Снаряды ко многим из них уже давно не производились. Работы по строительству укреплений на побережье Ла-Манша были выполнены в лучшем случае наполовину, а в полосе обороны 7-й немецкой армии, на которую пришёлся удар союзников, всего на 18%. По оценке командующего войсками вермахта на Западе фельдмаршала фон Рундштедта, "Атлантический вал" был мифом. Ничего перед ним, ничего за ним, одна видимость. В лучшем случае здесь можно было продержаться максимум сутки…»

Назначенный в начале 1944-го командующим группой армий "В" фельдмаршал Роммель пришел в ужас, ознакомившись с состоянием укреплений, и попытался как-то исправить ситуацию. На побережье спешно устанавливали надолбы и прочие заграждения, некоторые участки были заминированы. Однако сделать удалось немного, поскольку в Берлине не придавали большого значения западному направлению. Все силы и ресурсы рейха поглощал трещавший под ударами советских войск восточный фронт.

Кроме того, немецкое командование не смогло определиться со стратегией противодействия возможной высадке союзников. Роммель настаивал на том, что основные силы должны быть сосредоточены у побережья, чтобы сбросить противника в море до того, как он успеет закрепиться. Однако его непосредственный начальник фон Рундштедт предлагал отвести войска вглубь обороны, чтобы иметь возможность нанести контрудар на угрожаемом направлении. В итоге приняли компромиссный вариант, что было наихудшим решением.

Вот в таких условиях началась операция "Оверлорд". У многих высадка в Нормандии ассоциируется с началом фильма Спилберга "Спасти рядового Райана": море огня, хорошо оборудованные немецкие позиции, большие потери среди десантников… На самом деле что-то похожее было только на пляже "Омаха". На остальных четырех участках союзники практически не встретили серьезного сопротивления. Да и на "Омахе" немцы держались лишь несколько часов, а затем, расстреляв боеприпасы, более-менее организованно отошли.

Никаких героических штурмов дотов, показанных у Спилберга, не было. Во время обстрела американские десантники лежали на берегу, прячась за бетонными надолбами, откуда их не могли выгнать сапёры, пытавшиеся расчистить дорогу для танков. Когда огонь прекратился, солдаты поднялись на холмы и обнаружили пустые окопы…

Несмотря на то, что союзники долго готовились к "Дню Д", первая фаза операции проходила достаточно бестолково. Авиация и корабельная артиллерия наносили удары в пустоту. Парашютистов сбросили вдали от намеченных районов и они понесли большие потери. Специально разработанные поплавки для танков оказались ненадёжны, и многие машины до берега не добрались. Экипажи некоторых десантных барж, опасаясь приближаться к берегу, откидывали аппарели на большой глубине, тяжело гружёные десантники прыгали в воду и тонули. 

Тем не менее, надо отдать должное союзному командованию: несмотря на все неприятности, операция в целом была организована блестяще. Уже в первый день с моря и с воздуха было высажено 180 тысяч солдат, менее чем через месяц численность экспедиционного корпуса достигла миллиона человек. Главным фактором, позволившими избежать тяжелых потерь и быстро добиться успеха, стало нетривиальное решение о десантировании не в портах, где их ждал Роммель, а на необорудованном побережье с использованием плавучих гаваней "Малберри" и пирсов "Гусберри".

Место и время проведения операции стали полной неожиданностью для противника: двое суток командование вермахта не решалось двинуть к плацдармам резервы, полагая, что это отвлекающий маневр. Когда же немцы разобрались в ситуации, было уже поздно: англичане и американцы прочно закрепились на побережье и успешно отражали неорганизованные контратаки.

По мнению многих историков, за счет идеи десантирования на голый пляж, успешно проведенной дезинформационной операции "Фортитьюд", завоеванного господства в воздухе и грамотной организации переброски войск, высадка в Нормандии просто не могла закончиться неудачей. Тем не менее, командующий войсками союзников Дуайт Эйзенхауэр такую возможность не исключал. На случай поражения он даже заготовил специальное обращение: "Наша высадка в районе Шербур – Гавр не привела к удержанию плацдарма, и я отвел войска… Армия, авиация и флот сделали всё, что могли сделать храбрость и верность долгу. Если кто-то виновен в неудаче этой попытки, то только я".

Этот поступок свидетельствует о готовности Эйзенхауэра нести личную ответственность за возможный провал и резко контрастирует с действиями его бывшего начальника генерала Макартура, трусливо бросившего свои войска на Филиппинах и свалившего вину на других за постигшее их поражение.

Будущий 34-й президент США и кавалер ордена Победы был не только порядочным, но и объективным человеком. В отличие от нынешних западных политиков, собравшихся в этот день праздновать юбилей "главной битвы за свободу в Европе", он честно признавал, что решающий вклад в победу над гитлеровской Германией внес Советский Союз.

Главнокомандующий войсками союзников генерал Дуайт Эйзенхауэр (май 1945 года):
"Наши усилия в последних сражениях не соответствовали имеющимся возможностям. Были причины, которые препятствовали более широким и эффективным действиям. Русским принадлежит безусловная пальма первенства в принуждении нацистов к капитуляции".

Но почему-то современные американские историки предпочитают не вспоминать об этих словах своего выдающегося соотечественника.