Из эксклюзивного цикла "Маленькие комедии Третьего рейха"
На одном из секретных партийных совещаний летом 1938 года Гитлер сказал ближайшим соратникам, что следует "почистить старый генералитет, начав с главнокомандующего вермахтом Бломберга". На том совещании присутствовали искушённые интриганы – Геринг, Геббельс, Лей, Гиммлер, Борман, полицай-президент Берлина Гельдорф, а также имперский директор уголовной полиции Артур Нёбе, чье участие означало: убрать опытного и авторитетного фельдмаршала Бломберга предстоит по "моральным соображениям". А руководить "мероприятием" взялся Геринг, сам метивший в главнокомандующие.
Аппарат Гиммлера начал "копать" под Бломберга, однако далеко не сразу "попал в главный корень", как выразился шеф гестапо Генрих Мюллер. Он же и отрыл в архивах нужный компромат на секретаршу Бломберга Еву Грун, на которой тот собирался вскоре жениться. А Артур Нёбе разложил перед полицай-президентом Гельдорфом веер из порнографических фотографий фройлейн Грун. Правда не Евы, а некой Марии Луизы. Но на эту "деталь" Гельдорф попросту закрыл глаза, так как сроки поджимали.
Гельдорф, однако, не смог определиться, стоит ли открыть на "деталь" хотя бы один глаз Герингу, и решил посоветоваться с Кейтелем, приняв во внимание тот факт, что сын Кейтеля только что женился на дочери Бломберга. Кейтель же, вместо того, чтобы самому сверить документы и подтвердить неидентичность двух Грун, посоветовал Гельдорфу просто идти к Герингу "со всеми документами", что тот и сделал.
Геринг на "деталь" даже не прищурился, а рассмотрел всё очень внимательно, дал "добро" и тут же сделал "заказ" на Фрича, командующего сухопутными войсками. Чтобы ускорить "процесс", Геринг "припомнил", как в 1934-м лично читал донесение агента Шмидта, выслеживавшего гомосексуалистов, в котором упоминалась фамилия Фрич.
Бывшего агента Шмидта разыскали и оперативно допросили. Он подтвердил, что речь шла именно о генерале Вернере фон Фриче и даже вспомнил о расписке генерала, подтверждающей выплату ему, Шмидту, круглой суммы "за сокрытие факта".
Геринг всё одобрил. Он ощущал азарт охотника и напрочь забыл собственный печальный опыт с поджогом рейхстага, смехотворный по своей неподготовленности. Забыл он и данное себе же самому слово никогда не отбрасывать своей величественной тени на сомнительные дела.
Не прошло и дня после обнародования компромата на Фрича, как тот был снят с должности. Обвинённый в гомосексуализме, он потребовал "суда чести" и с блеском выиграл его. И хотя все обвинения были сняты, дело было сделано: Фрич уволен. Генералы возмущались; Рундштедт, как старший офицер, потребовал публичной реабилитации генерала.
- Ведь подозревал, что Геринг опять подсунет мне липу! - ругался Гитлер. - Берётся не за свое дело…
Единственное на что согласился фюрер, это реабилитация Фрича в присутствии высших офицеров рейха и восстановление его в армии.
Оставался Бломберг, опозоренный не меньше Фрича. Гесс предложил "иезуитское" решение (выражение из блокнота Мартина Бормана): быть Герингу свидетелем на свадьбе Бломберга и Евы Грун. Геринга перекосило, но он согласился, надеясь в интимной обстановке убедить авторитетного Бломберга не препятствовать назначению его, Геринга, на должность военного министра.
Но Геринг просчитался. Бломберг в армию хотя и не вернулся, однако сумел убедить Гитлера разделить военное министерство на три: сухопутных войск, флота и авиации, где Герингу "светило" лишь последнее.
В эти же дни развивались ещё три скандала. Партийный судья Бух представил Гитлеру толстое "дело" о коррупции в Трудовом фронте, не менее пухлый том о безобразном поведении редактора "Дер Штюрмер" Штрайхера и папку с документами о намерении Магды Геббельс развестись с мужем из-за его измены с актрисой Бааровой.
Гитлер за все три "дела" взялся сам. Он вызвал партийного судью Вальтера Буха для личной беседы (в это время за стеной трясся от страха зять Буха Мартин Борман) и сразу задал вопрос:
- Какова сумма, присвоенная руководителем Трудового фронта доктором Леем?
- Лично рейхсляйтером – ноль, однако…
- Однако… странно, вы не находите? Что ж, продолжайте собирать компромат. Мы к этому ещё вернемся.
Гитлер придвинул к себе вторую папку.
- Здесь о присвоении Штрайхером собственности на двадцать миллионов марок. Я изучил, - сказал он. - Доказательства ничтожны. Всё остальное – об изнасилованиях, избиениях, прогулках по штаб-квартире в пляжных трусах…Какая гадость! Как вы предлагаете вылить всю эту грязь на старого бойца, ветерана партии, не замарав самой партии? Найдите способ, и мы к этому вернёмся...
Судья Бух ушёл ни с чем.
Гитлер вызвал Геббельса. Тот что-то бормотал о своих чувствах, желании уйти в отставку, просился послом в дружественную Японию, предлагал на свою должность заместителя...
Ответ Гитлера был таким (из блокнота Бормана):
- Никаких разводов. Никаких романтических чувств и дружественных стран. Мы стоим у границ Европы. Заместителей много, но Геббельс один. Только работа и очищение от всего, что ей мешает. Это мой приказ и он должен быть выполнен.
Геббельс ушёл ни с чем. Точнее сказать, с ожиданием наказания. Оно вскоре последовало. Геббельсу было приказано стать подстрекателем готовящегося общенационального еврейского погрома ("Хрустальная ночь") и взять на себя всю ответственность.
