Для чего была проведена спецоперация "Подвески королевы"
Между прочим, в этом октябре исполняется 390 лет со дня окончания осады Ла-Рошели. Событие это всем хорошо известно благодаря роману Александра Дюма "Три мушкетёра". Но благодаря тому же роману оно воспринимается скорее как некий "довесок" к основной интриге с "подвесками королевы". А зря. Сюжет с осадой Ла-Рошели имеет прямое отношение к этой интриге. Но он был гораздо более важен, чем какие-то там бриллианты с плеча Анны Австрийской…
Начнём, однако, с вопроса, над которым читатели "Трёх мушкетров" редко задумываются: а зачем, собственно, кардиналу Ришелье занадобилось затевать всю эту "подставу" с бриллиантовыми подвесками?
Версию о влюблённости кардинала в королеву можно даже и не рассматривать. Во-первых, кардинал был искренне верующим человеком и к принятому при посвящении в духовный сан обету безбрачия относился серьёзно. Во-вторых, ко времени интриги с подвесками ему было уже за сорок, а это не тот возраст, когда решения принимаются под воздействием гормонов.
У Ришелье были для этого куда более практические и "земные" соображения. Но какие?
Чтобы это понять, надо вспомнить, что происходило в Европе во время действия романа "Три мушкетёра", то есть, в 1625-1628 годах. Так вот, в это время на территории Германии уже десять лет шла война, которую позже назовут Тридцатилетней. При этом "идейная" основа войны была французам хорошо знакома: католики режутся с протестантами. Так и во Франции было совсем недавно, пока великий король Генрих IV не издал знаменитый Нантский эдикт о веротерпимости. Тот эдикт даровал французским протестантам-кальвинистам (гугенотам) не только право петь псалмы по-французски, но и материальные гарантии свободы в виде нескольких укреплённых городов (в том числе и на побережье Атлантики).
После того, как в 1610 году Генрих IV был убит католическим фанатиком Равальяком, замирённая Нантским эдиктом Франция так и осталась в странном "двух-составном" положении – вроде и единое государство, а вроде есть в ней и такие города и господа, которым король не указ...
Но, как говорится, худой мир лучше доброй ссоры, благо, что "добрая ссора" – вот она, перед глазами: в Германии, а точнее, в "Священной Римской империи", где католический император Австрии вовсю воюет с князьями-протестантами. Воюет вроде бы и успешно, но для окончательной победы сил всё время чуть-чуть не хватает: то Дания придёт на помощь протестантам, то Швеция…
И нет ничего удивительного, что вокруг ярой католички-королевы Анны Австрийской (а на самом деле Испанской) постоянно вьются всякие-разные кавалеры (а на самом деле "агенты влияния"), которые так и норовят нашептать государыне, что надо бы ей убедить Людовика ХIII, что неплохо было бы католической Франции всё же вступить в европейскую войну на стороне католических родственников его величества.
А противостоит всей этой "католической партии войны" католический же кардинал Ришелье. Он хоть и католик, но ещё и политик, который понимает, что в случае победы австро-католиков на восточной границе Франции вместо конгломерата мелких германских государств появится единая империя, с которой дело иметь будет ой как сложно…
Кроме того, кардинал понимает, что участие в большой европейской войне – дело рискованное и очень дорогостоящее. В общем, втягивание Франции в Тридцатилетнюю войну кардиналу надо любой ценой предотвратить. Но как?
И тут – удача! В 1626 году в Париже объявляется фаворит (а может, любовник?) английского короля Карла I, герцог Бэкингем. Формально его визит связан с обеспечением очередного династического брака (будущего короля Карла II собирались женить на сестре Людовика XIII Генриетте), но по ходу дела шустрый герцог-бисексуал успел завести романчик с французской королевой Анной и… дальше всё, как в романе Александра Дюма...
Подвески в последний момент возвратились на место, и династический скандал не состоялся… к полному удовольствию кардинала Ришелье. Кардинал при личном общении быстро "раскусил" вздорного, заносчивого и недалёкого бисексуала Бэкингема. Первый министр Франции рассудил, что самовлюблённый английский временщик, став объектом пикантных анекдотов, обязательно обидится на французского короля и его министра-кардинала и непременно вступится за "даму сердца".
Именно так оно и вышло. После волны светских сплетен вокруг "истории с подвесками", Бэкингем действительно разъярился и публично заявил, что вскоре вернётся в Париж, и уж не гостем, а завоевателем.
И вот, летом 1627 года он отправился с большим флотом в гугенотскую Ла-Рошель.
Появление английского флота было столь неожиданным, что даже сами гугеноты отказались впустить в город английский десант, и Бэкингему пришлось высаживаться на прибрежных островах Рэ и Олерон, которые обороняли небольшие королевские гарнизоны.
Тем не менее, овладеть даже островными фортами англичанам не удалось, а осенью 1627 года к Ла-Рошели подоспела французская армия под фактическим командованием самого Ришелье.
Против такой военной кампании ни королеве-католичке, ни самому Людовику XIII возразить было уже нечего. Во-первых, она велась одновременно и "против еретиков", и "против иностранной агрессии", закопёрщиком которой был придурковатый Бэкингем.
Что было дальше, известно. После неудачи под Ла-Рошелью Бэкингем вернулся в Англию, где и был убит когда-то им оскорбленным мелким дворянином Джоном Фельтоном; Ла-Рошель в конце концов сдалась в октябре 1628 года, а мятеж на юге Франции, поднятый было дворянами-гугенотами, был быстро и решительно подавлен королевскими войсками…
В результате этой относительно недолгой войны финансовое положение Франции даже улучшилось. Дело в том, что через Ла-Рошель во Францию ввозилась едва ли не половина колониальных товаров, пошлины от которых до ликвидации "гугенотского офшора" в королевскую казну не попадали.
И, что характерно, ни сносить городские стены, ни запрещать гугенотам отправлять свои обряды победивший Ришелье не стал. Укрепления Ла-Рошели ещё и королю Франции пригодятся, а что до пения псалмов по-французски, то и Бог с ними, с этими гугенотами… не за то война велась.
В результате взятия Ла-Рошели в распоряжении Ришелье появились (без увеличения налогов) немалые средства, которые можно было пустить на строительство полноценного военного флота и увеличение армии, которой-таки предстояло участие в Тридцатилетней войне… но уже против Австрии и на стороне протестантов.
А вот в Англии после различных чудачеств Бэкингема и Карла I в 1640 году началась буржуазная революция… Но это уже совсем другая история.
