Сбылась мечта вице-премьера: много работать больше не нужно
Возможно, что и хочет порой наша власть чего-то хорошего для народа, но уж больно она народу не мила. В эпохи великих (и не очень великих) перемен власть (и не только наша) совершала одну и ту же ошибку, смысла которой ей до сих пор не понять. Канун Великой французской революции… Голодные бунты… Людовик XVI не бездействует: принимает законы, в частности, против спекулянтов и перекупщиков, запрещает взвинчивать цены на хлеб, который почти сразу исчезает из продажи. Булочники начинают выпекать бриоши, добавляя в муку масло и яйца, при этом в разы поднимая цены…
Этими бриошами в начале 1789 года оказались завалены все прилавки. Обнищавшие и голодные парижане проклинали власть. Король был возмущён. Королева негодовала: "Если так вышло, что временно нет хлеба, - говорила Мария-Антуанетта, - пусть народ ест бриоши по цене хлеба!"
Король издал очередной указ о снижении цены на бриоши.
Что из этого вышло? Революция. Что вошло в историю? Анекдот о тупой и бездушной королеве-австриячке, которая, узнав, что в Париже нет хлеба, похлопала глазами и пролепетала: "Нет хлеба, пусть едят пирожные…"
Пару лет назад спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко (формально третье лицо в государстве) на одном из студенческих форумов предложила студентам постепенно отказаться от проживания в общежитиях и переходить к созданию молодежных кооперативов, получению беспроцентных ссуд на покупку собственного жилья. "Общежитие", "коммуналка"… если у кого-то из старшего поколения и связаны с этими словами хорошие воспоминания, то для молодых ощущения от жизни в таких "общинах" безрадостны.
Что вышло в социальные сети из предложения Матвиенко? Негодование по поводу сенаторши-инопланетянки, которая на голубом глазу предложила студентам массово покупать себе отдельные квартиры. Снова готовый анекдот!
Ещё пример. Вижу на экране двух ведущих, гостью и крупно выведенную на экран тему передачи "Налог на огород". Первая мысль: приехали! Значит, теперь мои полторы грядки с салатом и укропом будут обложены побором. А потом, видимо, и до моих трёх кустов смородины у власти руки дотянутся… Вот, гады!
Захотелось вырубить "ящик", пойти и рассказать соседке (у нее ещё и сливовый садик имеется, и клумбы, и теплица) и включить местное сарафанное радио. В сетях этот "налог на огород" тоже выплеснулся негодованием, но уже на огромную аудиторию. Кто-то, конечно, послушал сидящую в студии гостью и быстро разобрался в сути предложения: ввести фермерский патент, который мог бы заменить все существующие налоги… Но что-то мне подсказывает, что многие так и остались с подскочившим давлением от этого "налога на огород" и убеждением, что власть снова пакостит.
Когда Мария-Антуанетта требовала дёшево продавать дорогие бриоши и даже выделила для нужд булочников запасы масла и яиц с собственной фермы в Малом Трианоне, понимала ли она, что, даже сняв с себя последнее платье и отдав нищенке, трон этим не укрепить и народного прощения не заслужить. Потому что анекдот о пирожных родился не из воздуха, пропитанного народной ненавистью, а из многих и многих ей же, Марии-Антуанетте принадлежащих, подлинных высказываний. Из самого её образа жизни – версальского пира во время народной чумы.
Из века в век власть сначала безоглядно жирует и пирует в своих поднебесных теремах, а потом, когда чумная зараза грозит просочиться и в терема, начинает судорожно искать лекарей и лекарства… Но даже в таких ситуациях она непременно "прокалывается", в двух словах выдавая свою сущность.
В марте 1792 года Мария-Антуанетта, осмелев от отчаяния в ощущении грядущей катастрофы, предложила невиданный для королевы шаг – напрямую объясниться с народом. Мирабо (оппозиционный деятель, имевший контакты с королевским двором) предложил ей прочитать перед Национальным собранием речь, которая будет составлена заранее и нигде, ни единым словом не отступать от текста. Мирабо опасался, что королева ляпнет что-нибудь, отчего народ встанет на дыбы.
Что-то подобное недавно проделала вице-премьер Голикова. Она поведала неблагодарному народу, как плохо ей жилось в СССР: там, в ужасном Союзе, у неё, Голиковой, не было достаточно "денег в кошельках" (кошельков, видимо, уже тогда было несколько), не было еды (!), которую ей хотелось купить, и главное – она не могла себе позволить "роскошную жизнь", а вынуждена была много работать...
Теперь, надо полагать, у неё всё в порядке: много работать уже не надо.
А что до Марии-Антуанетты, то она с возмущением отказалась от "цензуры" своей речи и даже пожаловалась королю. Но его мысли уже были заняты другим – Людовик XVI готовился к бегству из Франции.
