Случай "Буковский - Корвалан" прецедентов не имеет

- С вещами на выход! - скомандовал надзиратель. Заключённый привычно засуетился, решив, что переводят в другую камеру: кусок мыла, тряпка для уборки, сапоги… - Не надо. Не нужны вам больше сапоги... От этой фразы сердце ёкнуло. Всё. Конец, значит. Вывезут в ближайший лесок и грохнут. Его вывели во двор, посадили в машину, повезли. Шёл декабрь 1976 года. Так началась знаменитая история, вдохновителями которой были идеологи двух противоборствующих систем – Юрий Андропов и Генри Киссинджер.

Фигурантами этой истории стали советский диссидент Владимир Буковский и председатель коммунистической партии Чили Луис Корвалан. Пришедший в 1973 году к власти генерал Пиночет в короткие сроки расправился с политическими противниками. Способ был один – смерть. После гибели президента Альенде оппозиция была практически вырезана. Охранка Пиночета охотилась за коммунистами, их расстреливали партиями.

Председателю компартии Чили едва ли стоило рассчитывать, что ему сохранят жизнь при таком диктаторе. Не на что было рассчитывать и антикоммунисту Буковскому. Советская система стабильна, как никогда. Диссиденты, вроде тараканов, конечно, иногда заводятся, ну так на них есть проверенные методы.  

К 1976 году Буковский уже три года сидит в тюрьме. Это его четвёртая отсидка. До этого были и психбольница, и лагеря… организовывал бунты, голодовки, занимался самиздатом, всегда лез на рожон. Чего стоило только его "Пособие по психиатрии для инакомыслящих", в котором даны инструкции, как себя вести тем, кого пытаются объявить невменяемым… 
Диссиденту Буковскому, как и Корвалану, рассчитывать на счастливую жизнь в родной стране явно не приходилось.  Однако… 

По дороге из Владимирской "пересылки" с Буковским начались странности. Его везут не в ближайший лесок и даже не в дальний, а в Москву, в Лефортово. Утром выдают новенький французский костюм, рубашку, галстук. Опять везут куда-то. Сопровождение – дюжина молчаливых людей в штатском. Вводят в самолёт. Там пусто, сидят только его мать и сестра с сыном. Надевают наручники. Самолет взлетает. Самолет с Луисом Корваланом, поднявшись с одного из островов в Средиземном море, где находилась тюрьма, летит над морской гладью. Корвалана посетила тогда мысль: а может, это такую "честь" решили оказать – прямо с самолета сбросить в море…  

Самолет, однако, приземляется во Франции. Так, дальше что? 

У этого "дальше" много предполагаемых авторов. Луис Корвалан и Владимир Буковский придерживаются относительно этого "авторства" разных версий. Идею могли подать Андрей Сахаров, Юрий Андропов, Генри Киссинджер, даже сам Пиночет…

Чилийский диктатор был безусловным поклонником Гитлера. Но повторять ошибки фюрера он не собирался. Расправившись с оппозицией, Пиночет намеревался строить вполне демократическое общество. А это означало соблюдение множества норм международного права и всяческих конвенций. Например, об обмене политическими заключёнными, к которым в их странах применялись пытки. О том, что в Чили пытают, было известно всему миру. Когда Пиночет давал поручение своему послу в Вашингтоне вступить в переговоры с американцами, он надеялся сделать шаг навстречу мировому общественному мнению и обменять подвергавшегося "физическому воздействию" Корвалана (сын Корвалана от пыток умер) на другого заключённого, к которому также в его стране применялись "силовые методы воздействия".  

С американской стороны этим делом занялся помощник госсекретаря Гарри Шлаудерман.  Он и вышел на представителей Москвы с предложением назвать "кандидата на обмен". Реализация этого предложения должна была означать, что советская сторона признает, что в СССР к заключенным применяются "силовые методы воздействия". Неприятная перспектива. Именно поэтому советская сторона официально ни разу не употребила слово "обмен", а исключительно термин "одновременное добровольное освобождение". 

С другой стороны, именно Буковский был для международного правозащитного движения наиболее притягательной фигурой, и СССР таким образом делал шаг ему навстречу.

Взвесив все "за" и "против", окончательное решение принял Андропов. Тогда у чекистов и появилась шутливая рифма: "хулигана на Корвалана". Позже она трансформировалась в более конкретное "народное творчество":

Обменяли хулигана
На Луиса Корвалана. 
Где б найти такую б…дь
Чтоб на Брежнева сменять?

История военно-политических обменов ведётся с древности. Племена менялись захваченными в плен вождями (правда, чаще их телами), короли обменивались пленными рыцарями. Позднее средневековье и новая история таких примеров не знают. Традицию возродил прагматичный ХХ век. Одной из главных ценностей нашего времени стала информация, а наиболее ценными людьми – её носители.  

СССР и США не раз договаривались об обмене гражданами именно в таких случаях. Опасаясь утечки сверхсекретной информации, стороны проводили обмены пойманных разведчиков. 

Почти все случаи обменов оставались неизвестными общественности. И только изредка для обозначения сделок такого рода в прессу давали информацию. В 1962 году сбитый в районе Свердловска пилот самолета-шпиона У-2 Фрэнсис Гэрри Пауэрс был обменян на советского разведчика Рудольфа Абеля. В 1985 году совершился обмен двадцати трёх агентов ЦРУ на четырёх сотрудников КГБ. В 1985 году советского разведчика, имя которого до сих пор засекречено, обменяли на диссидента Натана Щаранского. 

Случай "Корвалан – Буковский", однако, особый, и прецедентов не имеет.  Когда после приземления в Швейцарии Корвалану сказали, что его сейчас отвезут в советское посольство, он подумал, что сошёл с ума. Корвалан всегда утверждал, что договоренность была достигнута без его согласия. 

Вот и Буковский, хотя и понимал, что какие-то могущественные силы вмешались в его судьбу, всё не мог в это поверить. Он летит в заднем отсеке самолета в плотном окружении сотрудников "Альфы". Его родные – отдельно, в первом салоне. Летят молча. Когда после пересечения границы старший офицер объявил Буковскому, что его выдворяют из страны, Буковский, похоже, не сразу поверил.

- А как же мой тюремный срок? Мне же ещё шесть лет сидеть. 

Ему сказали, что срок отменяется. 

Сам обмен происходил так: "18 декабря 1976 года на Чкаловском аэродроме в самолет загрузили Буковского и сопровождающих. После пересечения воздушной границы с Буковского сразу же сняли наручники. Была поставлена задача избежать одновременного обмена. То есть, Буковский должен был уехать раньше, чем привезли Корвалана. Лишь только машины с "грузом" отъехали, появился автомобиль с американским флагом – это везли Корвалана.  Машина с Буковским уехала, после этого сразу пропустили машину с послом США, Корваланом и его женой. 

Затем "альфовцы", которые конвоировали Буковского, "буквально на руках, как хрустальную вазу, внесли Корвалана в самолет. У них был строжайший приказ Андропова: "Доставить Корвалана в Москву только живым".  Приказ вполне объяснимый, поскольку никто не знал состояния здоровья Луиса Корвалана после всех лет пиночетовских застенков..." 

Никакой романтикой "шпионских обменов" в духе "Мёртвого сезона" тут даже не пахнет. Корвалан и Буковский не встречались на "нейтральной полосе", не смотрели испытующе в глаза друг другу и вообще друг друга не видели. Разве что сам Буковский добавил немного романтической иронии, говоря, что, поскольку его обменяли под Рождество, то мировая пресса получила "рождественскую историю с хорошим концом". Да ещё Леонид Ильич Брежнев пролил искреннюю слезу на встрече с товарищем "Лучо". 

Совершая эту сделку, обе системы преследовали вполне прагматичные цели.  Взаимно успокоить общественное мнение, в очередной раз заявить о приверженности своим ценностям, подчеркнуть на деле верность принципу "всегда выручаем своих". 

Был ли это искренний шаг навстречу друг другу или только тот шаг вперед, после которого делается два назад? Скорее, второе. 

Договорившись на глазах  у всего мира, обе системы избавились от взаимного страха абсолютного противостояния. Они показали, что могут договориться. А это означало, что противостояние приобретает более изощрённый, а значит, ещё более непримиримый характер.