Одним из важных слагаемых Победы над нацистской Германией стала успешно проведенная сталинским ГКО эвакуация промышленности в первые неудачные для СССР месяцы войны

80 лет назад, 18 июля 1943 года, Ставка Верховного Главнокомандования приказала войскам, сражающимся на Курской дуге, перейти в общее контрнаступление. Предпринятая вермахтом за две недели до этого попытка сокрушить советскую оборону в ходе операции "Цитадель" блистательно провалилась, не принеся Гитлеру никаких дивидендов и став последней попыткой немцев переломить ход войны на советско-германском фронте. Отныне Красная Армия прочно завладела стратегической инициативой и упускать ее не собиралась. Благо, резервов – и людских, и материальных – для масштабного наступления хватало. Успех на Курской дуге и последующие наши победы в других сражениях стали возможны во многом благодаря тому, что в 1941-1942 гг. советское руководство сумело решить грандиозную задачу по вывозу с временно оставляемых врагу территорий запада страны оборонных предприятий с последующим налаживанием их бесперебойной и, что особенно важно, чрезвычайно продуктивной работы в тылу. Не будет большим преувеличением сказать, что именно за счёт этого и было выиграно противостояние с нацистской Германией, на которую пахала вся Европа…   

Одной из самых неприятных неожиданностей, с которыми столкнулись немцы в ходе войны, стала способность руководства СССР в сжатые сроки организовать невероятную по масштабам эвакуацию промышленности. Еще более неожиданным для гитлеровских стратегов стало то, что коллективы эвакуированных заводов сумели стремительно наладить производство на новых местах.

Британский журналист Александр Верт, находившийся в Советском Союзе во время войны, писал:

"Эту эвакуацию промышленности во второй половине 1941 г. и начале 1942 г. и ее "расселение" на востоке следует отнести к числу самых поразительных организаторских и человеческих подвигов Советского Союза во время войны… это, прежде всего, повесть о невероятной человеческой стойкости".

В тыл – на Урал, в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию – эвакуировали более 10 млн квалифицированных рабочих и членов их семей, 1523 промышленных предприятия, в т.ч. 1360 крупных, преимущественно военных, заводов. Объем этих перевозок составил около 1,5 млн вагонов, или 30 тысяч эшелонов. Столь масштабное мероприятие было осуществлено впервые в истории войн.

В невероятной стойкости тех, кто вывозил заводы в восточные районы СССР и разворачивал там производство, о чем писал Верт, сомневаться, конечно, не приходится. Но только ее было бы недостаточно, нужна была еще высочайшая организованность.

Необходимо было не только вывезти в тыл множество заводов с оборудованием и миллионы людей, но и обеспечить ритмичную поставку сырья и запчастей по новым маршрутам. И всё это в условиях мощного встречного потока в виде эшелонов с войсками, техникой и боеприпасов, движущихся в противоположном направлении – к линии фронта.

А ведь у России был печальный опыт Первой мировой войны, когда куда как в более спокойной обстановке гигантские пробки на железной дороге стали привычным явлением и сильно подорвали военную мощь страны. Из-за неспособности царских администраторов наладить логистику периодически срывался вывоз угля из Донецкого бассейна, что негативно сказывалось на работе промышленности. Поступающие в Архангельск и Владивосток военные грузы от союзников по Антанте не успевали вывозить и они надолго застревали в портах, что, кстати, стало одним из поводов для последующей иностранной интервенции. Роковую роль в судьбе империи сыграли постоянные перебои с подвозом продовольствия – "хлебные" беспорядки в Петрограде в начале 1917-го обернулись Февральской революцией.

В мемуарах авиаконструктора Александра Яковлева есть такой показательный эпизод. Его более старший коллега – конструктор Николай Поликарпов, узнав о поставленной Ставкой задаче эвакуировать авиапромышленные предприятия на Восток, вспомнил о своем печальном опыте:

"В первую мировую войну мы эвакуировали Русско-Балтийский завод из Риги в Петроград... Всего 500 километров, и то ничего не получилось. Создалась страшная пробка! Чтобы пропустить воинские эшелоны, пришлось в пути сбросить все станки вместе с платформами под откос. Так они и ржавели вдоль всего полотна железной дороги, по обеим сторонам. А тут Сибирь... Тысячи километров".

Пессимизм создателя истребителей И-15 бис, И-153 "Чайка", И-16, прославленного "кукурузника" У-2 (По-2) вполне объясним. Имея столь печальный опыт всего с одним заводом, трудно поверить в возможность переброски множества предприятий на куда как более значительные расстояния.

В том, что СССР располагает фантастическими, по сравнению с царской Россией, возможностями, многим еще предстояло убедиться. Управляй страной в годы Первой мировой орган, сопоставимый по своему влиянию и полномочиям со сталинским Государственным Комитетом Обороны – ход и результат той войны, а с ней и всей мировой истории, были бы совсем иными. Вот только не могло быть в той России чего-то вроде ГКО, неспособна была тогдашняя политическая элита такого создать, да и, честно говоря, не пыталась.

А во время Великой Отечественной Победа в войне в целом, и в сражении на Курской дуге была обеспечена возможностью давить врага нарастающим потоком нового оружия и боеприпасов.

Но далось это огромным трудом, буквально потом и кровью. Осенью 1941-го рабочие оборонного завода, эвакуированные в Акмолинск (ныне Астана) выгружали свое оборудование в голой степи на фоне пасущихся верблюдов, под женские причитания "завезли нас на край земли". Всего через 42 дня (!) завод дал первую продукцию на новом месте… И таких примеров – сотни.  

Однако невероятный трудовой энтузиазм советских рабочих и инженеров, их стремление помочь фронту немного бы стоили без грамотной организации. Нужны были руководители, способные обеспечить управление эвакуацией и выпуском продукции, умеющие принять на себя ответственность за принятые решения. А ответить, "если что-то пошло не так", можно было и головой.

Вот лишь один из примеров. Дивизионную 76-мм пушку ЗИС-3 пришлось создавать фактически тайком. Не понравилась она в начале войны маршалу Григорию Кулику, отвечавшему за боевую подготовку артиллерии. Кулик заявил конструктору орудия Василию Грабину:

"Вы хотите заводу легкой жизни, в то время как на фронте льется кровь. Ваши пушки не нужны".

Однако специалистов эта пушка восхищала. Вопреки мнению маршала Кулика, коллективу под руководством Грабина удалось организовать ее производство "нелегально", ещё до официального принятия на вооружение.

Потом ЗИС-3 прекрасно проявила себя на фронте. Ее особенно ценили за простоту и надежность, а Сталин назвал грабинское орудие "шедевром в проектировании артиллерийских систем".

Но что было бы с конструктором и производственниками, наладившими выпуск пушки, если бы на фронте у неё обнаружились технические "детские болезни"? И сколько таких рискованных поступков приходилось в войну совершать едва ли не каждому из тех, от кого зависело развитие военной промышленности.

Вот чей бы опыт и умение брать на себя ответственность не помешали сегодня России…