Отказавшись от догматичного следования космополитичным постулатам учения Маркса – Энгельса в пользу патриотизма, компартия сумела воспитать поколение, победившее "коричневую чуму"

175 лет назад, 21 февраля 1848 года, в Лондоне произошло событие, почти незамеченное современниками, но, как выяснилось впоследствии, сыгравшее огромную роль и в мировой, и в отечественной истории. В этот день увидел свет "Манифест Коммунистической партии" Карла Маркса и Фридриха Энгельса, в котором авторы обосновывали цели, задачи и методы борьбы зарождавшегося политического движения. На протяжении последующих десятилетий ни сам "Манифест", ни сформулированные в нем идеи особой популярностью не пользовались – число сторонников учения, предрекавшего гибель капитала от рук пролетариата, по всему миру исчислялось десятками, максимум сотнями. Но с началом XX века первая фраза сочинения Маркса – Энгельса "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма" начала претворяться в жизнь, а после Октябрьской революции в России "призрак" обрел плоть и кровь, воплотившись в "первое в мире государство рабочих и крестьян". Какие последствия для нашей страны имела победа последователей Маркса и Энгельса, что принесла ей советская власть и чего лишила, больше вреда или пользы от нее было?

Ожесточенные споры на эту тему у нас не прекращаются со времен горбачёвской "перестройки", достигая порой невиданного накала. Кажется, что современные "красные" и "белые" публицисты и историки готовы, дай им волю, как сто лет назад сойтись в рукопашной, отстаивая свою "правду". При этом у каждой стороны есть свои веские аргументы.

"Белые" вспоминают об ужасах Гражданской войны, "красном терроре" и коллективизации, борьбе с религией и национальными традициями, страшном ударе по командному составу Красной Армии, нанесенному репрессиями 1937-38 годов, из-за которого страна будто бы оказалась не готова к внезапному вторжению Гитлера и понесла чудовищные потери в первые два года войны.

"Красные" напоминают о успехах индустриализации и развитии науки, как удалось добиться Победы над нацистами, о послевоенном восстановлении разрушенного хозяйства, создании ядерного оружия и нашем приоритете в освоении космического пространства.

При этом участники дискуссии почему-то не учитывают, что советская власть менялась с течением времени, а коммунисты и их "младшие братья" комсомольцы образца 1919, 1939 и 1979 года были совсем не похожи друг на друга, причем не только в понимании стратегических целей и задач партии и отношения к окружающему миру.

Вспомним, к примеру, удивительную простоту нравов коммунаров начала 1920-х и теорию "стакана воды", согласно которой удовлетворить половые потребности должно быть столь же легко, как воды попить. К черту условности, брак – пережиток, унаследованный от буржуазного общества. Почему это комсомолка К. отказывается по-товарищески помочь комсомольцу П., что за ханжество и мещанство? За такое "буржуазное поведение" ее могли строго осудить товарищи на собрании.

Но долго такая "любовь пчел трудовых" не продлилась, уже с начала 1930-х партия принялась крепить "здоровую советскую семью". А за шалости в стиле двадцатых годов можно было нарваться на серьезные неприятности, вплоть до "партбилет на стол".

Но самые важные изменения в советских нравах были связаны с понятием "патриотизм". В "Манифесте Коммунистической партии" четко определялось: "Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять то, чего у них нет". И на заре советской власти с любовью к Родине, с патриотизмом боролись.

Например, в 1930 году, комсомольский поэт Джек (Яков) Алтаузен рубил "правду-матку", подражая Маяковскому: 

"Я предлагаю Минина расплавить,
Пожарского. Зачем им пьедестал?
Довольно нам двух лавочников славить,
Их за прилавками Октябрь застал,
Случайно им мы не свернули шею.
Я знаю, это было бы под стать.
Подумаешь, они спасли Рассею!
А может, лучше было не спасать?"

На уже через несколько лет в Кремле стали осознавать, что на человека, у которого нет Отечества, в случае войны надежды нет. И отношение государственно-партийной идеологии к Родине и патриотизму стало стремительно меняться, благо иллюзий насчет "мировой революции", как и  "мирного сосуществования" государств с разным общественно-политическим строем в СССР второй половины 1930-х уже не было.

Писатель, поэт и военный корреспондент Константин Симонов в воспоминаниях "Глазами человека моего поколения" писал:

"Мы были предвоенным поколением, мы знали, что нам предстоит война. Сначала она рисовалась как война вообще с капиталистическим миром – в какой форме, в форме какой коалиции, трудно было предсказать; нам угрожали даже непосредственные соседи – Польша, Румыния, Малая Антанта – это было до прихода Гитлера к власти, а на Дальнем Востоке – Япония. Мы знали, что находимся в капиталистическом окружении, так и было на самом деле, а постепенно, с оккупацией Японией Маньчжурии, с приходом к власти Гитлера, с созданием антикоминтерновского пакта, оси будущее проявилось еще более отчетливо. Очевидно, придется воевать с Японией и Германией, может быть, присоединившейся к ним Италией".

К грядущей большой войне советскую молодежь готовили: значок "Ворошиловский стрелок" был желанным для миллионов советских юношей и девушек. Уже летом 1941-го немцы обратили внимание на высокие потери среди офицеров вермахта, причем многие из них получили пули в головы. Сказалась предвоенная стрелковая подготовка вчерашних школьников…

Готовили молодежь к будущим испытаниям и идеологически. В прокате появились кинокартины, которые еще недавно показались бы откровенной "вылазкой классового врага". В 1938 году, например, на экраны вышел фильм Сергея Эйзенштейна "Александр Невский" откровенно патриотической направленности, вскоре стране показали сходную с ним по духу картину Всеволода Пудовкина и Михаила Доллера "Минин и Пожарский". Юных граждан Страны Советов призывали гордиться победами предков, учили тому, что защищать Родину в трудную минуту – их долг. Еще за несколько лет до этого подобное представлялось невероятным…

Так что сейчас, размышляя о роли коммунистического учения и советской власти в истории России, следует учитывать удивительную способность партии большевиков решительно менять практические подходы к реализации общих идейных установок в случае необходимости, при этом не отказываясь от идеи построения социалистического общества. В предвоенный период это помогло вырастить и подготовить поколение, принесшее стране Победу. Когда же Горбачёв решил поковырять и фундамент, всё быстро рухнуло…