Уникальное устройство для перемещения в открытом космосе, испытанное в феврале 1990-го космонавтами Серебровым и Викторенко, не нашло применения в ельцинской России, но может пригодиться нашей стране в будущем…

33 года назад, в феврале 1990 года, летчики-космонавты Александр Серебров и Александр Викторенко удостоились орденов Октябрьской Революции "за успешное осуществление космического полета на орбитальном научно-исследовательском комплексе "Мир" и проявленные при этом мужество и героизм". Вроде, всё верно, но если судить объективно, торопливое награждение не самым высоким орденом (как правило, за подвиги в космосе давали звезду Героя или, если их уже было две, – орден Ленина) вряд ли можно назвать достойной оценкой того, что совершили Серебров и Викторенко. Практически незамеченным остался и труд огромного коллектива конструкторов, инженеров, рабочих, испытателей, чье изделие, получившее в прессе название "космический мотоцикл", они с риском для жизни испытали на орбите. Тем самым был восстановлен паритет с США, которым не удалось сохранить монополию на устройство, позволяющее человеку свободно перемещаться в открытом космосе… Но стране уже было не до того: в Москве дрались за власть Ельцин и Горбачёв, на окраинах Союза бушевали кровавые столкновения и вскипала мутная пена местечкового свидомизма, до распада великой державы оставалось менее двух лет, и выдающееся свершение покорителей космоса осталось практически незамеченным…     

Речь идет об уникальном выходе в открытый космос, в ходе которого успешно прошла летно-космические испытания первая отечественная установка перемещения и маневрирования человека в безвоздушном пространстве. В важных бумагах она значилась как "изделие УПК 21КС", но журналисты окрестили ее "космическим мотоциклом". Тем самым был дан ответ Штатам, считавшим, что никому в мире, кроме них, не удастся создать автономное средство передвижения в космосе.

Да, первыми эту идею на практике реализовали астронавты НАСА: в феврале 1984-го Брюс Макэндлисс стартовал с борта "Челленджера" (того самого, что в январе 1986-го на глазах всего мира взорвется со всем экипажем при старте с мыса Канаверал) в открытый космос на установке Manned Maneuvering Unit (MMU, пилотируемый маневрирующий блок или "летающее кресло"). 20 минут Макэндлисс летал на нем вокруг корабля и затем вернулся обратно.

Вообще основной целью той экспедиции был вывод на орбиту двух спутников связи – компании Western Union и индонезийского Palapa. Запустить их, куда надо, не удалось, дорогостоящая аппаратура ушла на нерасчетную орбиту. Чтобы сгладить неудачу, НАСА представила дело так, что главным было испытание MMU, превратив зраду в перемогу.   

Зачем вообще понадобилось такое устройство? Прагматичные американцы рассчитывали, что с его помощью астронавты смогут подбираться к вышедшему из строя спутнику, чтобы его починить, а если это невозможно, отбуксировать в шаттл для доставки на Землю.

Идею удалось воплотить на практике. Весной 1984-го Джордж Нельсон, управляя "летающим креслом", участвовал в работах по спасению спутника SolarMax, удалившись от борта шаттла на 90 метров. В том же году Джозеф Аллен и Дейл Гарднер отыскали пропавшие в феврале спутники, с помощью MMU погрузили их на "Челленджер" и доставили на Землю.

Казалось бы, очевидный успех. Тем не менее экономисты NASA посчитали, что стоимость такой операции превышает затраты на создание и запуск нового аппарата. Но это будет позже. А пока – гонка…

Узнав о достижениях конкурентов, руководство СССР поставило перед космической отраслью задачу создать нечто подобное. В итоге после нескольких неудачных попыток появился тот самый "космический мотоцикл", внешне напоминавший американский MMU. Он должен был перемещаться за счет импульсных выбросов сжатого воздуха и представлял массивный ранец, на котором размещались все системы. Сжатый воздух хранился в двух 20-литровых баллонах под давлением 350 атмосфер и выпускался через 32 сопла. Пульты управления с тумблерами и рукоятками располагались на двух консолях под обеими руками космонавта. Разработчики предусмотрели два режима работы – экономичный и форсированный. Второй служил для быстрых перемещений на безопасном расстоянии от станции и экстренного реагирования при риске столкновения.

Предполагалось, что на этом устройстве можно было не менее 15 раз выйти в открытый космос, работая каждый раз не менее 6 часов со скоростью 30 м/с. Разрешалось максимальное удаление от станции "Мир" со страховочной привязью на 60 метров, от корабля "Буран" (нашего ответа заокеанскому шаттлу) – если бы дело дошло до пилотируемого полета – до 100 метров без страховки. Замечательные расчеты. Но насколько они были верными, предстояло проверить экипажу Александра Сереброва и Александра Викторенко.

Итак, на календаре 1 февраля 1990 года. Первым работу начал Александр Серебров. Он зафиксировал крепление скафандра к установке… Так… Что тут у нас? Центральный замок… Поворотные телескопические штанги… Пульты управления… Пульт по левую руку – ручки управления линейными перемещениями. Под правой рукой – вращение… Что дальше? Подсистемы… Что с ними? Электропитание, исполнительные органы, управление, телеметрия – все в норме. Можно выходить…

Космонавт перевел поворотные штанги "мотоцикла" из транспортного положения в рабочее, подал напряжение на механизм открытия электроклапанов, шагнул за порог и… сразу улетел метров на 30. Страховочный фал практически никак не фиксировал движения космонавта.

"Оказывается, в невесомости совсем другой коэффициент трения. Я должен был отлететь на 25 метров, а улетел на 30. И гораздо быстрее, чем планировалось, – вспоминал позже Серебров. – В ЦУПе было напряжение жуткое: "Оторвется!" Я чувствовал, что там стоит хрустальная тишина".

Когда аппарат все же стабилизировался, космонавт начал отработку штатных операций в экономичном режиме. Вот – "зависание"… Это если работаешь у поверхности корабля или станции. Потом попробовал вращение, испытал установку в форсированном режиме…

Одним из заданий было испытание режима автоматической стабилизации углового положения "мотоцикла" с точностью ±2°. Для этого Серебров нажал кнопку "обнуление", отклонил ручку управления вращениями, произвел необходимый разворот и отпустил ручку… Система сработала безукоризненно – она поддерживала новое угловое положение в пространстве, соответствующее моменту отпускания ручки.

40 минут Серебров управлял уникальным транспортным средством. Отрывался от станции на максимальное расстояние 33 метра и "парковался" к ней. Всё проходило штатно, "космический мотоцикл" вел себя безукоризненно.

На этом испытания должны были завершиться – в программе полета значился только один выход. Но экипаж пошёл на маленькую хитрость, чтобы Александр Викторенко тоже опробовал устройство. Серебров сообщил Земле, что он до конца всех вопросов не выяснил, и надо, мол, повторить выход с установкой. Тогда ЦУП санкционировал вторую "поездку" для его напарника. Викторенко отработал в открытом космосе 93 минуты с удалением от станции на 45 метров.

Обошлось без сбоев, все системы функционировали отлично. Но сам "мотоцикл" оказался не слишком удобным. Как отмечал Александр Серебров, "поскольку руки у космонавта жестко прикреплены к рукояткам, то он толком не может ничего поделать с грузом, значит, для транспортировки УПК использовать невозможно..."

Увы, дорабатывать устройство не стали. Как и "Буран", совершивший всего один полёт, этот проект стал жертвой политических пертурбаций, из-за которых государству надолго стало не до путешествий к звёздам. Два выхода в открытый космос, пара часов автономного полета и затопление вместе со станцией "Мир" – вот судьба первого и пока единственного отечественного "космического мотоцикла".

Выходит, Серебров и Викторенко напрасно рисковали жизнью, испытывая "изделие УПК 21КС"? Нет, это не так. Их опыт и сделанные тогда наработки пригодились при создании УСК – установки спасения космонавта, позволяющей ему в случае нештатной ситуации с "помощью газовых микродвигателей маневра в безопорном космическом пространстве" вернуться на станцию.

Плюс всегда остается надежда на то, что рано или поздно человечество всё же примется за реализацию масштабных космических проектов, таких как освоение Луны и Марса, и тогда разработка новых, более мощных, удобных и надежных "космических мотоциклов" станет актуальной и востребованной.