Типичным примером подобной продукции является известная картина Стивена Спилберга "Поймай меня, если сможешь" с "оскароносцами" Леонардо Ди Каприо и Томом Хэнксом в главных ролях. В ней рассказывается о приключениях авантюриста Фрэнка Эбигнейла-младшего, который в 1960-е занимался подделкой чеков, платёжных поручений и прочих денежных суррогатов, нанеся банкам и компаниям более двадцати стран ущерб в размере двух с половиной миллионов тогдашних долларов. В течение пяти лет ему удавалось ускользать от правосудия, постоянно перемещаясь по миру под разными именами. Эбигнейл успешно выдавал себя то за пилота "PanAmerican", то за адвоката, то за врача, то за профессора социологии.

Увлекательная киноистория о том, как персонаж Ди Каприо, меняя личины, удирал от ФБР и полиции, попутно "кидая" встречных-поперечных, имела огромный успех у зрителей, собрав в прокате сумму почти в семь раз перекрывавшую её бюджет. Однако даже изрядно приукрашенные Голливудом похождения ушлого американца меркнут по сравнению с тем, что за два века до него пытался провернуть наш соотечественник по имени Астафий Долгополов. И дело даже не в денежных суммах, поскольку сопоставить полновесные золотые российские империалы XVIII века с бумажками, изображающими президентов США, достаточно затруднительно, а в размахе и уровне.

Как ни хитёр и предприимчив был Фрэнк Эбигнейл, его "клиентами" являлись всё-таки частные лица и фирмы (пусть иногда и крупные), непосредственно с государством он тягаться не осмеливался. А вот наш соотечественник рискнул сыграть в эту игру и едва не преуспел. Причем "разводил" он не каких-нибудь министерских чиновников или губернаторов, а саму императрицу, да за компанию с ней ещё и "императора", правда, самозваного.

Вот только про Эбигнейла, благодаря его мемуарам и фильму Спилберга, знают миллионы, а про Долгополова – только специалисты.

Эта история началась в июне 1774 года, когда на огромных просторах от Западной Сибири до Мордовии полыхала крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачёва, провозгласившего себя "чудесно спасшимся от рук убийц государем Петром Фёдоровичем". Двигаясь на север вдоль Камы, войско повстанцев взяло крепость Осу, гарнизон которой капитулировал. В разгар случившейся по этому поводу грандиозной попойки к Пугачёву привели пойманного башкирским разъездом помятого мужичонку, который заявил, что у него есть послание к "ампиратору" от его сына царевича Павла Петровича.

"Посланец", назвавшийся московским купцом Иваном Ивановым, вручил "царю-батюшке" подарки – шляпу, почти новые сапоги и перчатки (от сына), да пару маленьких исцарапанных ножом самоцветов (от невестки), и сообщил, что цесаревич уже собирает полки и готовиться выступить на помощь дорогому родителю. Для того, чтобы это произошло поскорее, нужна сущая безделица: Петру Фёдоровичу стоит погасить давние долги, в частности, заплатить купцу Астафию Долгополову за овес, поставленный для императорской конюшни тринадцать лет назад. Тогда эта сумма составляла семьсот рублей, а ныне набежало уже полторы тысячи, но это ведь сущая мелочь для правителя огромной державы.

От такой наглости Пугачев обомлел. Он сразу сообразил, что перед ним стоит сам Долгополов. Получалось, что его, донского казака, присвоившего себе монарший титул, явно пытался надуть такой же самозванец. Наглость неслыханная!  

Однако разоблачать хитреца на глазах у своего воинства самозваный император, остро нуждавшийся в подтверждении своей подлинности, не стал и оставил при "дворе" на правах почетного гостя. На людях Пугачев оказывал "посланцу цесаревича" всяческие знаки внимания и демонстрировал свою "высочайшую милость", а наедине шепнул, чтобы тот помалкивал и ни о каких деньгах больше не заикался. Отдавать чужие долги самозваный "ампиратор" решительно не хотел…

В стан бунтовщиков под Осой действительно явился Астафий Долгополов. Он был когда-то купцом, но не из Москвы, а из Ржева, где являлся одним из видных представителей старообрядческой общины. Правдой было и то, что он поставлял фураж для конюшни Петра Фёдоровича, когда тот ещё был великим князем. Рассчитаться в полном объеме за скушанный лошадками корм монарх не успел, ибо был свергнут женой и при мутных обстоятельствах досрочно завершил свой жизненный путь в Ропше. 

Многочисленные прошения Долгополова к новым властям с просьбой вернуть долг остались без ответа: то ли Екатерина не пожелала платить по обязательствам нелюбимого покойного супруга, то ли ей просто не докладывали о челобитных ржевского предпринимателя-раскольника.

Бизнес некогда преуспевавшего купца покатился под гору. Оставшись без оборотных средств и не сумев расплатиться с поставщиками, он оказался на грани разорения. И тут, когда перед Долгополовым замаячила реальная угроза долговой тюрьмы, он узнал, что на Яике появился воскресший венценосный должник. Поскольку терять бизнесмену было уже нечего, он, выковыряв из запонок самоцветики и раздобыв более-менее приличные шляпу и сапоги для подарков, по весне 1774-го отправился искать царя.

Наверное, Долгополов допускал, что ему придётся иметь дело с самозванцем, однако расчет купца строился на том, что кем бы ни был "Петр Фёдорович", появление человека, подтверждающего его подлинность, будет воспринято тем благосклонно. Байку про послание царевича хитромудрый Астафий придумал уже по дороге, когда собрал побольше информации о партнёре по предстоящим переговорам.

Выкладки Долгополова оправдались лишь отчасти. Пугачёв действительно обрадовался "посланию от дорогого сына", но деньги возвращать не собирался. Осознав этот факт, незадачливый аферист стал искать возможность убраться подальше. Улучив момент, он на очередном собрании вождей мятежа пал "государю" в ноги и, ссылаясь на то, что загостился чрезмерно, слезно молил отпустить его к "Павлу Петровичу" в Гатчину. Дабы не ломать игру и не возбуждать ненужных кривотолков у приближённых, Пугачев дал дозволение и даже отсыпал купчине пять червонцев на обратную дорогу.

Тут бы и сказочке конец, но не таков был Астафий Долгополов, чтобы прогибаться под изменчивый мир и возвращаться домой, где ждали кредиторы, не солоно хлебавши.

Раз не получилось с "ампиратором", комбинатор решил попытать счастья в лагере его противников. Он сочинил письмо фавориту Екатерины II графу Григорию Орлову, в котором сообщил, что в окружении Пугачёва созрел заговор, участники которого числом 324 человека готовы выдать своего вождя властям. Была названа и цена вопроса – по сто целковых каждому, итого 32 400 рублей. Себя Долгополов, подписавшийся как яицкий казак Астафий Трифонов, предлагал в качестве посредника на переговорах.

Естественно, все написанное было выдумкой. Настоящий заговор против Пугачёва среди казачьей верхушки сложился уже после того, как Долгополов покинул ставку мятежников, и знать об этом он не мог. А в составленном махинатором от балды списке "заговорщиков" преобладали те, кто остался верным самозванцу до конца. 

Тем не менее, предприимчивый ржевский купчина по сути предвосхитил такие знаменитые химеры, как "Монархическое объединение Центральной России", созданное советскими чекистами в ходе знаменитой операции "Трест", и изобретенный Остапом Бендером для вымогания денег у старгородских обывателей "Союз меча и орала".  

Момент Долгополов выбрал весьма удачный. В ту пору в Петербурге были чрезвычайно озабочены проблемой Пугачёва. К Волге постоянно отправлялись новые войска, но решительной победы всё не было. Многократно разгромленные мятежники, удрав с поля боя, появлялись в другом месте, и восстание вспыхивало с новой силой, охватывая новые губернии.

Поэтому получив послание, сулившее быстрое решение злободневного вопроса, Орлов тут же затребовал автора в столицу. Едва тот прибыл, всесильный фаворит представил лже-казака самой императрице. Екатерина, известная умением видеть людей насквозь, обман не разгадала, тем более, что Долгополов, несколько недель ошивавшийся среди пугачёвцев, на задаваемые вопросы отвечал бойко и складно, сыпал фамилиями и кличками "заговорщиков", знал многие детали. Одним словом, "был в теме".

Государыня согласилась на предложенные условия. По ее указанию была спешно сформирована "секретная комиссия" во главе с капитаном гвардии Галаховым, которая, прихватив Долгополова и сундуки с золотыми империалами, отправилась в низовья Волги, где на тот момент озоровали пугачёвцы.

Добравшись до Царицына, Галахов узнал, что после очередного поражения самозванец с небольшим отрядом ушел в заволжские степи. Это был долгожданный шанс для Долгополова, который сумел убедить гвардейца, что знает, где искать вождя бунтовщиков.

Получив 10% казны на выплату "заговорщикам", число которых по понятным причинам уменьшилось (тогда с Пугачёвым оставалось всего несколько сотен человек, большинство которых было ему верно), комбинатор в сопровождении двух казаков отправился в путь. Буквально на следующий день после его отъезда стало известно о поимке самозванца. Узнал об этом и Долгополов. Понимая, что обман вот-вот вскроется, он пустился в бега, прихватив выданные доверчивым Галаховым деньги.

Казалось, всё получилось: вместо полутора тысяч, на которые рассчитывал Долгополов в начале своих приключений, у него теперь было в два с лишним раза больше. Имея на руках столь значительную сумму, бывший купец мог без особого труда затеряться на бескрайних просторах страны, по которой в ту пору шаталось немало беглых участников разгромленного мятежа и пострадавших от их "борьбы за свободу" погорельцев и беженцев. Однако махинатора подвела свойственная старообрядцам верность традиционным ценностям. Настрадавшись в разлуке с семьей, он вернулся в родной Ржев, где принялся раздавать долги. Новёхонькие монеты крупного номинала привлекли внимание тогдашних правоохранителей, которые быстро установили личность внезапно разбогатевшего Буратины.

Дело следователям представлялось нешуточным. Подумать только, развели на деньги саму императрицу. Тут попахивало большой политикой, а то и происками внешних врагов. Но после череды допросов с пристрастием и знакомства подозреваемого с дыбой открылась реальная картина. Подозрения в связях с заграницей и раскольничьим подпольем не подтвердились. Выяснилось, что действовал Долгополов-Иванов-Трифонов исключительно по собственному почину, так сказать, "не корысти ради". Поэтому, несмотря на тяжесть инкриминируемых ему деяний, ржевский раскольник отделался сравнительно легко: суд приговорил его к сечению кнутом, вырыванию ноздрей, клеймению и пожизненной каторге. В качестве бонуса незадачливый авантюрист получил возможность, будучи привязанным к столбу на Болотной площади, в режиме он-лайн наблюдать за казнью "вора Емельки" и его ближайших сподвижников.

Долгополов пережил обоих своих "клиентов" – и  Пугачёва, и Екатерину. До конца своих дней он орудовал кайлом на берегах Балтики в Рогервике в компании национального героя башкирского народа Салавата Юлаева. Известно, что в 1797-м, уже при Павле I, за "посланца" которого он себя выдавал, старик Астафий был ещё жив.