Российскому обществу пора дать четкий ответ на вопрос о том, кого следует поздравлять в этот день – только бывших и действующих военных либо всех мужчин подряд
Накануне Дня защитника Отечества Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел традиционный опрос, призванный выявить отношение граждан к предстоящему празднику. Его результаты зафиксировали рост числа респондентов, считающих, что в этот день поздравлений и подарков заслуживают исключительно те, кто служит или служил в армии. Таковых оказалось почти 40%. При этом за последние годы почти в два раза (с 50% до 27%) стало меньше тех, кто уверен, что 23 февраля – это день всех мужчин, то есть некий аналог 8 марта для носителей брюк, вне зависимости от их отношения к военной службе и сексуальной ориентации. Какой из этих подходов более справедлив, и как так вышло, что 23 февраля, задуманное почти век назад как праздник Армии и Флота, стало восприниматься многими как "день мужика"?
Когда в 2002 году по решению Госдумы 23 февраля было объявлено выходным, в российском обществе доминировала точка зрения, что это праздник для всех мужчин. Якобы этим самым их уравняли в правах с женщинами, у которых уже давно был свой "профессиональный" праздник – 8 марта. Согласно опросам социологов, в середине 2000-х эту позицию разделяла половина россиян.
Мало, кто обращал внимание, что до 1992 года 23 февраля обозначалось в календаре как "День Советской Армии и Военно-морского флота" и считалось в первую очередь праздником военнослужащих, для которых этот день и так был выходным. Их мнением законодатели пренебрегли и тогда, когда переименовывали праздник, и тогда, когда сделали его нерабочим для всех.
Превращению дня военных в "день мужика" способствовало и не самое удачное название праздника, из которого исчезли упоминания про армию и флот. Заменивший их абстрактный "защитник" давал широкое поле для трактовок: ведь так или иначе каждый мужчина или лицо, считающее себя таковым, что-нибудь защищает. Кто-то – свою семью, кто-то – нажитое непосильным трудом, кто-то – "вашу и нашу свободу", и далее по списку, вплоть до права на труд и отдых.
Кроме того, употребление слова "защитник" в единственном числе хотя и отражало тайные мечтания либеральных общечеловеков об оптимальной в их представлении численности армии, но выглядело, как насмешка над здравым смыслом. Выходит, у нашего Отечества есть всего один защитник.
Нелепость названия усугублялась и очевидной ассоциацией с миром спорта, что породило остроты про неоправданное ущемление прав игроков других амплуа – вратарей, полузащитников и нападающих.
Те, кто относится к 23 февраля как к "дню мужика", ссылаются на советскую традицию, в соответствии с которой в этот день в трудовых коллективах, учреждениях и конторах по всей Стране Советов женщины поздравляли мужчин, а в детсадах и школах девочки дарили мальчикам открытки.
Так действительно было. Однако те, кто апеллирует к советскому опыту празднования 23 февраля, игнорируют тот медицинский факт, что во времена СССР подавляющее почти все мужчины на определенном этапе своей биографии непосредственно соприкасались с армией. Зафиксированное в Основном законе (ст. 63 Конституции СССР 1977 года) положение о том, что воинская служба является почетной обязанностью советских граждан, не было пустой декларацией. В 1950-60-е в армии не служили только те, кто не отвечал требованиям медкомиссий, либо по каким-то иным причинам был не достоин носить погоны (сомневающимся рекомендую посмотреть замечательный фильм "Максим Перепелица" – там это хорошо показано).
В хорошем смысле милитаризованными были и советские школы. Каждый ученик (ученица) проходил(а) начальную военную подготовку по программам "Зарница" и "Орлёнок", а старшеклассников отправляли на сборы, где они жили в казармах, маршировали по плацу, рыли окопы и стояли в "караулах", готовясь к предстоящей службе.
В Советском Союзе до конца 1980-х почти не было мужчин, которые так или иначе не соприкоснулись с армией, пусть и в виде военной кафедры вуза, предполагавшей принятие военной присяги. Поэтому и поздравлять 23 февраля можно было практически каждого кто, носил брюки, не сильно рискуя нарваться на белобилетника либо пораженного в правах. Об уклонистах тогда вообще не слышали.
Ситуация стала меняться с приходом к власти Горбачева, давшего старт разрушительным процессам, в итоге похоронившим Советский Союз. Заполнившие страницы газет и журналов в эпоху "перестройки и гласности" материалы о разгуле дедовщины и прочих негативных явлениях, якобы охвативших армию, ударили по престижу военной службы. Этому способствовала и деятельность расплодившихся объединений "солдатских матерей", среди руководителей которых почему-то преобладали бездетные громогласные тётки с "активной гражданской позицией", а также выступления представителей демократической общественности, призывавших отменить призыв и сократить армию, которая должна стать профессиональной как на Западе. Наиболее радикальные "прорабы перестройки" договаривались до того, что вооруженные силы вообще не нужны, так как на страну никто нападать не собирается.
С развалом СССР к разрушению армии подключилась и власть, разделявшая мнение о ненужности "новой свободной демократической России" большого числа людей в погонах. Однако военных либералы в правительстве всё-таки побаивались (кто знает, что взбредет в голову человеку с ружьем, если над ним издеваться), поэтому, в отличие от экономики, армию они "реформировали", не спеша.
Под предлогом оптимизации военной структуры дивизии и полки расформировали либо переводили в разряд кадрированных (минимум личного состава при полном наборе вооружения и военной техники). Офицерам месяцами не выплачивали мизерное денежное довольствие, заставляя выкручиваться кто, как сможет, по принципу "спасение утопающих – дело рук самих утопающих". А либеральные СМИ продолжали шельмовать армию, живописуя творящиеся в ней "ужасы" и проливая крокодиловы слезы по "несчастным солдатикам", замордованным распоясавшимися дембелями, вороватыми прапорами и перманентно пьяным офицерьем.
В итоге кадровые военные, особенно те, кому до пенсии было далеко, потоком ринулись из армии, завалив командование рапортами на увольнение. В частях остро ощущалась нехватка младших офицеров, на ставшие вакантными майорские и подполковничьи должности в штабах и даже центральном аппарате Минобороны назначали свежеиспеченных лейтенантов, лишь бы заткнуть дыры в штатном расписании, но и они, столкнувшись с безденежьем и тяготами службы на выживание, увольнялись при первой возможности. Желающих стать офицером в этих условиях становилось все меньше, и конкурс в военные вузы, даже те, которые еще совсем недавно считались престижными, стремительно приближался к нулю. Для 18-летних юношей и их родителей главной задачей стало любой ценой избежать призыва. Те, кому это удалось, считались героями, а их не сумевшие "откосить" сверстники воспринимались в обществе как лузеры.
Отрезвление наступило после Первой чеченской кампании, наглядно показавшей глубину кризиса, поразившего вооруженные силы. Однако понадобилось еще несколько лет и вторжение обнаглевших боевиков Басаева и Хаттаба в Дагестан, чтобы власть осознала необходимость возрождения армии. Чтобы потихоньку исправить ситуацию понадобились колоссальные усилия, большие средства и многие годы.
Только к середине 2010-х стало очевидно, что принятые меры дали результат. То, что наша армия сейчас способна эффективно решать стоящие перед ней задачи, наглядно показали события в Сирии, где российским военным, вопреки прогнозам иностранных и доморощенных диванных экспертов, удалось не только не допустить подготовленного США свержения законной власти, но и от души навалять прикормленным Вашингтоном бармалеям.
Постепенно удалось восстановить и престиж военной службы. Конечно, он еще далек от уровня времен Максима Перепелицы и Ивана Бровкина, но призыв молодого человека в армию в большинстве семей больше не воспринимается как трагедия. Согласно свежему опросу ВЦИОМ, свыше 60% респондентов хотели бы видеть своего сына на военной службе.
На фоне этих процессов меняется и отношение общества к 23 февраля. По данным социологов, уже 40% (при менее 30% в 2005 году) считают, что это праздник тех, кто служит либо ранее служил в армии. А таких среди российских мужчин, как следует из того же опроса ВЦИОМ, всего 61%. Именно их, а также женщин-военнослужащих, и надо поздравлять в этот день.
Кроме того, празднику 23 февраля необходимо вернуть историческое название, связанное с Армией и Флотом. Ведь это они, а не некий мифический защитник какого-то отечества, были на протяжении веков единственными надежными союзниками России, которым она без преувеличения обязана своим сегодняшним существованием. И, конечно, этот день должен остаться выходным для всех, раз уж так вышло. Военные не обидятся, тем более, что все уже к такому положению дел привыкли.
А тем, кто по-прежнему желает праздновать "день мужика", советую обратить внимание на первую субботу ноября. С 2000 года на этот день по предложению магистрата Вены и иудушки-Горбачева назначен Всемирный день мужчин. Вот и отмечайте эту славную дату – в этом году она символично выпадает на 7 ноября, так что можно будет объединиться с коммунистами. А 23 февраля оставьте российским военным, они этот день заслужили и выстрадали.
С Праздником вас всех, товарищи солдаты и офицеры!
