Творческий метод режиссера Красовского
Ну вот, ещё один представитель творческой интеллигенции сорвал вожделенный хайп на очередном кино шедевре. Представителя этого зовут Алексей Красовский (не путать с гей-блогером Антоном Красовским), ему 48 лет, прежде он снял фильм "Коллектор", а теперь вот попробовал свои силы в жанре "чёрной комедии" – сляпал "новогоднее" кино "Праздник", действие которого происходит в… блокадном Ленинграде. Сюжет прост до идиотизма: у семейства неких партработников на Новый год имеется курочка, но… они не знают, как её готовить, а кухарку "забрали".
Да тут ещё на праздник подтягиваются какие-то голодные ленинградцы. Обхохочешься, в общем. Бредовость сюжета, собственно, в комментариях не нуждается. Но среди публики (особенно либерально настроеннной) уже раздались голоса на тему "нельзя осуждать, не посмотрев", "должна быть объективность...", ну, и так далее.
Начнём с "осуждать не посмотрев". Может, кто забыл, какой вой подняла международная толерантная общественность, когда другой режиссер – Ларс фон Триер – обмолвился как-то на пресс-конференции, что хотел бы снять "чёрную комедию" на тему Холокоста.
Ох, как прогрессивно-либеральные газеты дымились тогда от благородного негодования… И никого не смущало, что это не какой-то там кино-ремесленник Красовский, а живой классик, который даже ещё ничего не снял, заметьте, а только сказал…
А вот, поди ж ты… На тему Холокоста шутить нельзя. А про блокаду, стало быть, можно. Ну ладно. Запомним это. Зафиксируем. И пойдём дальше. Посмотрим на то, как "пошутили".
Из того ролика, что уже есть в сети, видно, как Красовский представляет себе блокадный Новый год – ёлочка, стол с белой скатертью, электрическое освещение (да-да, никаких керосиновых ламп), паровое отопление (персонажи в кадре одеты достаточно легко, никаких печек-буржуек по углам)… Единственная проблема – курочку некому пожарить….
Режиссёру-креаклу как-то не приходит в голову, что блокада – это еще и отсутствие электричества, отопления, канализации, транспорта и вообще всех удобств мирной жизни. Зато креакл заранее знает, что советская элита в блокаду не голодала, и только и делала, что объедалась пирожными.
Вот только вопрос: а откуда он это знает, из каких таких источников?
И вот тут начинается самое интересное. Режиссер Красовский столь откровенен, что приводит в заявке на "народное финансирование" картины "справку": "Рабочие карточки в ноябре-декабре 1941 года получала только третья часть населения. Но это не касалось, например, инструктора отдела кадров горкома ВКП(б) Николая Рибковского..."
Далее он цитирует знаменитый "дневник Рибковского", знаменитость которого, заметим, очень специфическая. Почему? Да потому, что никто этого дневника в глаза не видел. В "научный оборот" он попал в 1998 году, благодаря статье Н.Н. Козловой "Сцены из жизни "освобождённого работника", опубликованной во втором номере журнала "Социологические исследования".
Про этот документ госпожа Козлова (между прочим, доктор философских наук, профессор философского факультета РГГУ) пишет так:
"Дневник является частью личного фонда И.И. Белоносова, хранящегося в Центре документации "Народный архив" (ЦДНА, фонд 306). И.И. Белоносов заведовал архивом ВЦСПС… Дневник состоит из тринадцати тетрадок – одни тоненькие ученические, другие толстые общие… лишь из этого дневника я узнала о такой детали, как смех людей на улицах во время налётов немецкой авиации на Ленинград в октябре 1941 г. Еще одна интересная подробность – приступ аппетита у ленинградских жителей во время первой бомбёжки 9 сентября…"
Однако никаких конкретных отрывков на сей счет Н.Н.Козлова не приводит, хотя пассажи про блокадное меню "освобождённого работника" цитирует обильно (собственно, эти цитаты и гуляют по интернету). Ну, так как же быть со смехом под бомбёжками или с приступами аппетита у ленинградцев? Можно на сам источник взглянуть?
А вот и нельзя. Нигде более в интернете "дневник Рибковского" не фигурирует ни в каком виде. Его просто нет, как нет и самого "народного архива", прекратившего существование в 2006 году.
Есть только душераздирающие цитаты вроде:
"Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии… Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха: разнообразное, высококачественное, вкусное. Каждый день мясное – баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное – лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же чёрного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина... Я и ещё двое товарищей получаем дополнительный завтрак, между завтраком и обедом: пару бутербродов или булочку и стакан сладкого чая…"
Тут сразу возникает вопрос: если в распоряжении человека есть икра, балык, пирожки и всё такое прочее, то будет ли он отдельно считать граммы белого и чёрного хлеба и упоминать булочку со стаканом сладкого чая? Как-то одно с другим не вяжется.
Нет не только первоисточника, но и следов гражданина Рибковского в партийных архивах Смольного. Единственный признак того, что такой человек когда-то существовал – его переписка с писателем Федоровым, имевшая место в 1947-1948 годах. Почему же тогда "дневник Рибковского" обрывается на середине октября 1944-го? И почему он вообще оказался сперва в руках загадочного Белоносова, а затем в этом сомнительном "народном архиве", а не в нормальном?
Уж не потому ли, что "народный архив" создавался с подачи "прораба перестройки" Александра Яковлева и на деньги Джорджа Сороса? Может, потому никто из поклонников "страшной правды" так за двадцать лет и не удосужился поискать пресловутый дневничок, что искать было нечего? Или был, но совершенно непотребно состряпанный неведомым "неполживым автором" сильно после войны?
Представляете, какую уморительную комедию можно снять: друзья-либералы долго и упорно ищут тайный дневник Рибковского, а когда находят, то оказывается, что написан дневничок… шариковой ручкой.
