Минобороны нервно отреагировало на публикации СМИ и соцсетей о рэкете в сибирском гарнизоне, заявив, что такой проблемы в российской армии нет

24 декабря агентство URA.Ru опубликовало статью о том, как в городе Юрга Кемеровской области – Кузбасса местный криминалитет рэкетируют военнослужащих дислоцированных там частей Минобороны РФ. Ссылаясь на самих потерпевших, чьи имена и фамилии изменены, и главу Ассоциации "Комитет солдатских матерей" Светлану Голуб, автор материала Дмитрий Григорьев утверждает, что юргинские гопники, угрожая солдатам-контрактникам и некоторым офицерам расправой, обложили их ежемесячной данью, превратив здешний гарнизон в свою "кормовую базу", а у одного из местных мафиозных авторитетов якобы есть своего рода база данных, в которой фигурирует около сотни фамилий "должников". В статье высказано предположение, что грабящие служивых бандиты пользуются покровительством командования и местных правоохранителей, и вообще подобная ситуация характерна для многих военных частей за Уралом, особенно – на Дальнем Востоке. Тема вызвала бурное обсуждение в соцсетях, о "беспределе в Юрге" написали десятки изданий, в т.ч. федеральных. Реагируя на медиа-шум, Минобороны пояснило, что отдельные эпизоды поборов с военных в Юрге действительно имели место, но в 2020-м, в отношении рэкетиров уже возбуждены уголовные дела и скоро они предстанут перед судом, а в уходящем году ничего подобного там не происходило. При этом заявления СМИ о "якобы типичной картине с вымогательством в воинских гарнизонах" названы не выдерживающими критики. Не беремся судить о типичности, но, судя по всему, определенная проблема все-таки существует…

Оговоримся сразу, редакция "Нарполита" с большим уважением относится к нашей армии и флоту, и в то же время испытывает обоснованное личным опытом недоверие к тому, что транслируют многочисленные организации под брендом "комитетов солдатских матерей" (родителей реальных военнослужащих там исчезающе мало, в основном – неравнодушные общественницы и юристы), сосредоточенных в основном на помощи недорослям избежать призыва (небескорыстно, естественно).  

Тем не менее, случаи, когда люди в погонах становятся жертвами гражданских вымогателей, периодически случаются.

В Челябинской области в течение пяти лет было изловлено несколько банд, которые отнимали деньги, ценности, гаджеты и даже автомобили у военнослужащих в Чебаркуле и Миассе. Год назад суд в Алтайском крае приговорил к разным срокам заключения участников группировки криминального авторитета Пигарева, грабивших контрактников и младших офицеров 35-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады в Алейске. Весной 2020-го аналогичный процесс проходил в Забайкальском крае, где подручные вора в законе Угулавы терроризировали военнослужащих части 12-го главка Минобороны (отвечает за хранение ядерных боеприпасов) в ЗАТО Горный. Ранее подобные преступления раскрывались в Приморском крае, на Камчатке, в Осетии и других местах.

Да, и в Кузбассе, что признает и Минобороны, случаи бандитского рэкета все же имели место. Причем жертвами юргинских вымогателей становились не только солдаты, но и офицеры, в т.ч. принимавшие участие в боевых действиях в Сирии.

И хорошо, что после поднявшегося шума в СМИ ситуацией в сибирском гарнизоне заинтересовались в Следственном комитете и военной прокуратуре. Но сколько таких историй пока еще не стали достоянием гласности? В том, что они существуют сомневаться, увы, не приходится – страна-то у нас большая.

Есть несколько причин, почему именно военные привлекают внимание криминала. В последнее десятилетие уровень денежного довольствия военнослужащих по контракту заметно вырос – ныне они уже не влачат жалкое полунищенское существование как в "лихие 1990-е". Более того, выплачивают его без задержек и регулярно.

При этом множество частей расположено в небольших городах и ПГТ, где давно закрылись местные предприятия, зато поблизости находятся пенитенциарные учреждения. Особенно это характерно для Сибири и Дальнего Востока. В той же Юрге, к примеру, находится исправительная колония строгого режима № 41, где отбывают наказание свыше тысячи зэков.

Поскольку бизнес-структур, которые можно обложить данью, там немного, взгляды криминала в поисках источников дохода для "общака" устремляются в сторону местного гарнизона.

И хорошо, если командир здесь решительный и волевой, готовый любыми, в т.ч. и не вполне правовыми, способами дать отпор криминалу. Но это если повезет, а так бывает не всегда. Служба в таких "медвежьих углах" непрестижна – соцкультбыт на минимальном уровне, природа суровая, женам работать, а детям заниматься особо негде, да еще кругом полно бывших либо будущих "клиентов" ФСИН. Офицеры пытаются перевестись "в Европу", как можно быстрее и любой ценой, текучка тут большая.

Есть еще один важный аспект. Из всех российских силовиков именно военные наиболее беззащитны перед криминалом. Случаев, когда жертвами бандитов становятся сотрудники МВД, Росгвардии, того же ФСИН, не говоря о ФСБ, исчезающе мало во многом потому, что потенциальный рэкетир, каким бы отмороженным и обдолбанным не был, отдает себе отчет в том, какие его ждут последствия в случае "наезда" на представителя одной из этих организаций.

Военнослужащие же, с точки зрения любителей нетрудовых доходов, ничем не отличаются от обычных "терпил". Это на боевом дежурстве офицер или контрактник – лицо неприкосновенное, а после выхода за ворота части он превращается, по сути, в рядового гражданина, за которым уже стоит "несокрушимая и легендарная". Но есть нюанс – если на такого грамотно "наехать", он не побежит жаловаться в полицию, ибо подобное у военных не принято. В армии положено в любом случае обращаться по команде, но и к командиру, и тем более к особисту, пойдет не всякий, а если и пойдет, то чем тот поможет? Поднимет гарнизон в ружье, чтобы получить по шапке из вышестоящего штаба?    

Да, теоретически офицера можно вооружить табельным оружием, но найдется очень немного командиров, которые возьмут на себя такую ответственность. Вот и остается наш бедолага один на один со своими проблемами. Кто-то, попав под пресс бандюков, попробует дать отпор, рискуя получить срок за "превышение необходимой обороны" и "нападение на мирных граждан", которые на суде вдруг все превратятся в инвалидов-музыкантов, кто-то, плюнув на все, напишет рапорт на увольнение, но многие будут безропотно платить.

И даже когда к ним придут дознаватели, они будут молчать, опасаясь неприятностей по службе и мести уркаганов. Всех-то не пересажают, да и оправдать могут за отсутствием доказательств – не секрет, что в небольших городках, где все друг друга знают, криминал нередко имеет влияние и в правоохранительных структурах, и в судах. Опять же проверяющие из Москвы уедут, а нам тут жить.

Вот и получается, как написал главреду "Независимой газеты" по поводу публикации о ситуации в Юрге замруководителя Департамента информации и массовых коммуникаций Минобороны полковник Волосатов:  

"Утверждение редакции абсолютно не соответствует действительности. Проведенные командованием и правоохранительными органами проверки в воинских частях Юргинского гарнизона ни одного случая вымогательства денежных средств с военнослужащих в 2021 году не выявили… Заявления о якобы типичной картине с вымогательством в воинских гарнизонах также не выдерживают никакой критики".  

Выходит, журналисты врут. Но даже если много раз сказать "проблемы нет", она не исчезнет.

При этом и президент, и другие высокие должностные лица России многократно заявляли о той важной роли, которую армия играет в деле защиты интересов государства. А кто защитит тех, кто в ней служит?

Наиболее действенной универсальной мерой представляется приравнивание военных к другим силовикам, в части реакции на противоправные действия в их адрес. Сегодня преступник огребет по полной только если покуситься на офицера при исполнении им служебных обязанностей – на боевом дежурстве, в карауле, в зоне ведения боевых действий и т.п. Надо же, чтобы любое преступление и даже попытка его совершения в отношении человека, стоящего на страже Родины, в любых условиях, неважно где оно происходит, квалифицировалось как особо опасное деяние со всеми вытекающими последствиями для совершившего.

И если государство не вступится за служащих ему офицеров, в трудную минуту оно само может оказаться беззащитным…