Отказав гетману Скоропадскому в удовлетворении его просьбы о большей самостийности и учредив Малороссийскую коллегию, первый император начал подлинное воссоединение Украины с Россией. Теперь этот прерванный процесс необходимо завершить

Ровно три века назад, 29 апреля 1722 года, российский император Петр I подписал именной указ Гетману Войска Запорожского Ивану Скоропадскому, ознаменовавший начало ликвидации вольницы и беспредела казацкой верхушки в Малороссии. Буквально через пару недель была учреждена Малороссийская коллегия. Ей предписывалось следить за строгим соблюдением законности на территории тогдашней Украины, которая была намного меньше той, что образовалась после распада СССР, и искоренять лихоимство местной элиты, "дабы тем всему Малороссийскому народу все неправые суды и напрасные отягощения пресечены были". Начатый великим царем-реформатором процесс наведения порядка на землях Малороссии завершила Екатерина II, окончательно упразднив Гетманщину. С тех пор полтора века украинские (в смысле окраинные) провинции ничем, кроме теплого климата, особенностей говора и красочных костюмов селян, не отличались от других российских регионов, и только благодаря усилиям западных, в первую очередь австро-венгерских спецслужб, Первой мировой и гражданским войнам, а также проводившейся большевиками политике украинизации на этих землях укоренился эмбрион свидомости, со временем трансформировавшийся в нынешнее уродливое управляемое извне квази-государственное образование, единственной идейной опорой которому служит лютая, поистине звериная ненависть к России и русским. И сегодня нашим солдатам и офицерам большой ценой приходится исправлять эту историческую ошибку…

В начале XVIII века земли Гетманщины, чьи изменившие клятве на верность России "руководители" – Выговский, Дорошенко, Мазепа, Орлик – ныне числятся в киевском пантеоне национальных "хероев" и "борцов за незалежность", были намного меньше нынешней Украины, пытающейся искать в периоде ее существования истоки своей государственности.

Из-за постоянных войн территория, на которую распространялась власть Гетмана Войска Запорожского, постоянно менялась, но если брать в общем на современной карте – это Полтавская, Черкасская, Сумская, Черниговская, частично Киевская области плюс юго-западные районы Брянщины с городами Стародуб, Погар и Почеп. Южнее как некая отдельная геополитическая сущность до поры до времени функционировала Запорожская Сечь, чьи атаманы хоть и признавали номинальную власть гетмана, но сохраняли большую автономию.

В 1709 году после измены сечевиков во главе с Костем Гордиенко, перешедших на сторону шведов, Петр I приказал "истребить всё гнездо бунтовщиков до основания", что и было исполнено отрядом полковника Петра Яковлева. И при жизни первого русского императора Сечь, являвшаяся эдаким прообразом махновской анархистской "республики", так и не восстановилась.

Правивший на Гетманщине Иван Мазепа, коему Петр безгранично доверял и даже наградил первым отечественным орденом Андрея Первозванного за №2, тоже сделал выбор в пользу "мира свободы и демократии", став союзником Карла XII. Раздосадованный предательством царь аннулировал мандат Мазепы, приказал изготовить для него Орден Иуды весом 5 кг и повелел казацкой старшине избрать нового гетмана.

Им стал 62-летний стародубский полковник Иван Скоропадский, потомка которого немцы через два с лишним века посадят на престол марионеточной Украинской державы. Обжегшись с Мазепой, Петр посчитал, что слабохарактерный и угодливый пожилой Скоропадский лучше подходит для булавы, чем имевшие больше прав на нее, но куда как более амбициозные полковники Даниил Апостол и Павел Полуботок.

Однако, не доверяя уже не раз изменявшей малороссийской элите, царь прикомандировал в гетманскую ставку в Глухове "государева министра". Формально – для совета и ограждения малоросов от "обид" со стороны расквартированных в регионе российских войск, на которые жаловались Скоропадский и полковники, а на самом деле – для присмотра за новым правителем Малороссии и ограничения самоуправства местного "политбомонда".

Присматривать было за чем. Гетманщина представляла собой государство в государстве со своим бюджетом, пополнявшимся за счет таможенных сборов, прямых налогов с населения, доходов от откупов на водку, табак и другие "товары народного потребления", сборов с пасек и т.д., армией, "правительством" и мощной чиновничьей корпорацией.

Контролировать, как это все работает, а заодно и следить за отчислениями в "федеральный бюджет" должен был созданный еще при Алексее Михайловиче Малороссийский приказ, но сидя в Москве его дьяки с этими функциями справлялись откровенно плохо.

В итоге на Гетманщине процветало тотальное кумовство, коррупция и произвол, старшина грабила и всячески утесняла крестьян, казаков и горожан, отнимая у них "грунты, леса и мельницы", перекладывала на низы содержание и обеспечение расквартированных в Малороссии драгунских полков, одновременно жалуясь в Первопрестольную на "скудость и неурожай", не позволяющие выполнять бюджетные установки Центра. Параллельно гетманское окружение и старшина распускали в народе слухи, что его обнищание вызвано жадностью и прихотями москалей, и втайне переписывались с иностранными державами и беглыми мазепинцами на предмет возможной смены флага.    

Первый "государев министр" стольник Андрей Измайлов быстро подружился с гетманом и фактически не лез в его дела, что Скоропадского и его камарилью вполне устраивало. Однако идиллия продолжалась недолго, Измайлов был "переведен на другую работу", а вместо него в Глухов прибыл стольник Федор Протасьев, который подошел к своим обязанностям более добросовестно.

Им были вскрыты массовые злоупотребления во всех сферах управления, ставившие под сомнение верноподданнические доклады Скоропадского царю о том, что в Малороссии все хорошо, и свидетельствовавшие о низкой лояльности малороссийской верхушки, среди которой были сильны позиции "раскаявшихся" последователей Мазепы, пользовавшихся покровительством гетмана.

Протасьев сигнализировал, что если дело пойдет так и дальше, народ взбунтуется, а его "вожди" в любой момент готовы обвинить во всех бедах "клятых москалей" и пойти на новое предательство.

Но Петру I надо было закончить затяжную войну со шведами, и ему долго было не до Гетманщины. Поступавшие из Петербурга в ответ на донесения Протасьева распоряжения навести порядок в гетманской канцелярии, судах, налогообложении, многочисленных жалобах "меньших людей" спускались на тормозах, и за это никому ничего не было.

Это породило у Скоропадского иллюзию вседозволенности, и он решил выбить у царя новые преференции для себя и своего окружения, заодно избавившись от "государева министра", который ограничивал его самовластие и вставлял палки в колеса при кадровых назначениях.

Повод гетман, казалось, выбрал удачный – победу в Северной войне и принятие Петром императорского титула. Он приехал в Санкт-Петербург поздравить монарха и был принят с большим почетом. Убедившись, что Петр I не таит обиды на "верного слугу", Скоропадский, улучив момент, в конце апреля 1722 года подал императору прошение об "избавлении народа малороссийского от тягот", связанных с пребыванием "федеральных войск", снижении налоговых отчислений и изложением прочих многочисленных "хотелок".        

Каково же было удивление почти уверенного в успехе своей затеи правителя Гетманщины, когда 29 апреля ему вручили именной императорский указ. В нем Петр перечислял прегрешения войсковой старшины и полковников перед престолом и творимые ими многочисленные непотребства в отношении простого народа, для пресечения коих в "помощь" гетману выделялся бригадир Степан Вельяминов с шестью офицерами. Другим указом объявлялось, что отныне Малороссия переходит в ведение Сената, непосредственно управленческие функции там "по согласию и совету с гетманом" будет осуществлять создаваемая Малороссийская коллегия во главе с тем же Вельяминовым, местом пребывания которой определен город Глухов.

Скоропадский, осознав, что власти его команды щирых управленцев приходит конец, спешно настрочил верноподданническую цидулю, умоляя самодержца отменить свое решения, для чего апеллировал к договорам, заключенным Хмельницким, забыв, правда, упомянуть сколько раз и по чьей вине они с 1654-го нарушались. Но Петр, который оказывается внимательно все эти годы изучал доклады Протасьева, был непреклонен. Для Скоропадского это стало ударом, которого он не перенес – вернувшись из столицы в Глухов он вскоре преставился, а попытка его окружения устроить заговор была своевременно выявлена и пресечена.   

Так тогдашняя Украина к нескрываемому облегчению ее жителей избавилась от тотальной власти своей коррумпированной, вороватой и своекорыстной национальной верхушки, заботившейся только о своих интересах и всегда готовой привычно изменить ранее подписанным соглашениям, если им это будет выгодно.

Собственно, и сегодня там происходит аналогичный процесс, логичным итогом которого должно стать излечение больной страны от застарелой болезни русофобии и бандеровского шовинизма.