"Стакан воды" для президента Бенеша
День 30 сентября для Чехословакии по-особенному позорный. Именно в последний день сентября 1938 года правительство Чехословакии согласилось принять условия Мюнхенского сговора и без сопротивления отдать гитлеровской Германии пограничный Судетский район. Страна, согласившаяся отдать агрессору кусок своей территории, превратилась из субъекта международных отношений в "предмет переговоров", о котором никто и не вспомнил, когда Гитлер оккупировал её окончательно.
Да и в послевоенный период за чехами укрепилась слава народа, всегда готового сдаться.
Однако могло ли всё быть иначе? А ну, как правительство в Праге решилось бы послать подальше "мюнхенских миротворцев" и отказалось соблюдать "мирные договоренности"?
Формально президент Чехословакии Бенеш имел на это полное право. Чешские представители в "мюнхенской конференции" участия не принимали, Чемберлена и Даладье чешский парламент на совершение "дипломатических сделок" за свой счёт не уполномачивал, так что все "мирные соглашения", подписанные в Мюнхене, по сути, были клочком бумаги, которому место в архиве (в лучшем случае).
Разумеется, отказ от признания Мюнхенского сговора означал бы для Чехословакии неизбежную войну с Германией. А возможно, что ещё и с Польшей, зарившейся на Тешинский край.
Ситуация для чехов была крайне неприятной, но всё-таки не безнадёжной. Чехословацкая армия была к тому времени отмобилизована, танков в её распоряжении было едва ли не больше, чем у немцев, в Рудных горах были построены мощные оборонительные сооружения…
Разумеется, вермахт по численности превосходил чешскую армию, но в Чехии имелась развитая дорожная сеть, которая позволяла в случае войны быстро перебрасывать войска на самые "горячие" участки. К тому же, на дворе был уже конец сентября, и через месяц в Рудных горах должен был выпасть снег, что сделало бы горные перевалы непроходимыми. К тому же, в самой Германии генералы были не в восторге от планов Гитлера и даже планировали совершить военный переворот, если что-то пойдёт не так.
Разумеется, в ситуации "один на один" чехам вряд ли бы удалось отбиться. Но кто сказал, что Чехословакия осталась бы одинокой? Ну да, Англия и Франция решили наплевать на свои "союзные обязательства" по отношению к чехам… Однако оставался ещё Советский Союз, который весь сентябрь 1938 года концентрировал войска на западных границах.
Конечно, у СССР тогда не было общей границы с Чехословакией, но как раз накануне Мюнхена власти Румынии дали понять Москве, что "ничего не заметят", если советские самолеты пролетят над её территорией на помощь чехам. А чехам если чего и не хватало всерьёз, то именно авиации.
В общем, день 30 сентября мог бы оказаться для "мюнхенских миротворцев" холодным душем, если бы чехи твердо решили сопротивляться. Но…
События, развернувшиеся в Праге, в этот день напоминают пьесу Эжена Скриба "Стакан воды", в которой английская королева за один день несколько раз меняет свои решения; только в роли этой придурковатой королевы оказался чешский президент Бенеш.
Когда утром 30 сентября в Праге стало известно о деталях подписанных в Мюнхене "мирных соглашений", народ начал стихийно выходить на улицы, требуя сопротивляться. Видя такое дело, Бенеш в 9:30 утра позвонил советскому полпреду Александровскому и спросил, окажет ли СССР Чехословакии военную помощь, если её правительство на чрезвычайном заседании отвергнет условия "мирного урегулирования". Ответ Бенеш желал получить немедленно, то есть до пяти часов вечера.
Просьба, что и говорить, не стандартная. Однозначное согласие означало бы для СССР прямое участие в чешско-германской войне (а возможно, и войну с Польшей). Тем не менее, советский посол тут же написал соответствующую депешу, отдал её в шифровальный отдел, а сам отправился в Пражский Град, чтобы выяснить общую обстановку и степень чешской решимости воевать.
Уже к полудню Александровский узнал, что на чрезвычайном заседании чешский кабинет министров решил сдаться и принять мюнхенский диктат. Соответственно, утренний вопрос Бенеша о военной помощи стал неактуален, и уже в 13:40 Александровскому пришлось спешно отправить в Москву еще одну шифротелеграмму: отбой, никакой помощи уже не надо, чехи сдались.
Между тем, из-за сложностей с работой телеграфных линий обе депеши пришли в Москву и были дешифрованы почти одновременно: "военная" в 17:00, а "мирная" в 17:45.
Это повергло наркоминдела Литвинова в изумление, и из Москвы в Прагу ушла телеграмма с вопросом: "Сообщите срочно, в котором часу Вам было передано Бенешем сообщение, изложенное в Вашей первой телеграмме... Нас интересует, действительно ли между первым и вторым сообщениями Бенеша было принято решение правительства капитулировать..."
1 октября Александровскому пришлось объясняться: "Бенеш не ссылался на неполучение ответа от СССР. Скорее наоборот: он и левая часть правительства, видимо, исходили из предпосылки, что СССР придёт на помощь при первой возможности…"
То есть, не "отсутствие согласия СССР" на оказание военной помощи подвигло Бенеша на капитуляцию. А что же? Вот еще телеграмма полпреда Александровского из Праги: "На заседании правительства было ясно и точно сформулировано также такое утверждение: в Мюнхене Гитлеру удалось убедить Чемберлена и Даладье, что в данной ситуации большую опасность для мира в Европе представляет не он, а СССР... Это убеждение явилось фактическим основанием для создания блока четырёх против СССР. Если Чехословакия сегодня будет сопротивляться и из-за этого начнется война, то она сразу превратится в войну СССР со всей Европой…"
Кто именно запугал Бенеша бредовой теорией "блока четырех держав" против СССР, так и осталось неясным. Но факт налицо: чешский президент всего за пару часов утратил всю свою "утреннюю" решимость сопротивляться и предпочел сдать свою страну без боя.
Разворот вполне в духе трагикомедии Скриба, в которой английская королева в очередной раз переменила свое мнение в пользу заключения Утрехтского мира из-за того, что ей не так подали стакан воды.
Смешно? Ну да… почти. Если только не знать во что обошёлся Чехословакии и всей Европе этот "стаканчик воды" для президента Бенеша…
