Даже пребывая в составе социалистического лагеря, чешские правители стремились избавиться от влияния Москвы, вернувшись на службу западным хозяевам. Это не удалось в 1968-м, но успешно получилось в 1989-м
Сегодня "Народный политолог" предлагает вашему вниманию завершение очерка о новейшей истории Чехии – одной из двух стран мира, удостоившихся малопочетного звания недружественных по отношению к России, которую с полным основанием можно назвать летописью предательства. В первой части мы рассказали о том, как начиная со времен Первой мировой войны чешские элиты последовательно "кидали" своих вчерашних союзников, партнеров и покровителей – австрийских Габсбургов, большевиков, Колчака. Но главным пострадавшим от предательства чешских элит был собственный народ, который его правители безропотно сдали Гитлеру. При крушении нацистской Германии чехи сначала предали пришедших им на помощь во время Пражского восстания власовцев, а затем подвергли жестоким унижениям и террору высылаемых из страны этнических немцев, перед которыми они совсем недавно заискивали, не за страх, а за совесть снабжая вермахт высококачественным вооружением и боевой техникой вплоть до конца апреля 1945-го. Но и после Второй мировой, когда Чехословакия вошла в патронируемое Москвой содружество социалистических стран, ее элиты остались верны себе, продолжая предавать как свой народ, брошенный ими под советские танки в 1968-м, так и ослабевшего хозяина в лице Советского Союза в конце 1980-х…
Вопреки утверждениям современного чешского официоза, события 1968 года, именуемые "Пражской весной", были вызваны не "массовым всенародным порывом к свободе и демократии", а интригами правящей верхушки, которые закончились вводом в страну войск государств Варшавского договора.
Чешские политики, не зависимо от цвета их политических знамён, всегда предпочитали иметь себе западного хозяина, а не восточного: столетия, проведённые под скипетром Габсбургов не прошли бесследно. Поэтому руководители компартии ЧССР, даже публично высказывая лояльность СССР, подсознательно тянулись к привычному Западу...
В середине 1960-х в Советском Союзе развернулась нешуточная борьба за власть. Партийная элита, свергшая Никиту Хрущёва, не была единой. Возглавивший страну Леонид Брежнев, чтобы удержаться в кресле генсека, первые годы был вынужден постоянно лавировать между разными группировками внутри ЦК КПСС. Кроме того, в этот период сильно обострились отношения с маоистским Китаем, едва не поставившие мир на грань Третьей мировой войны. В таких условиях Москве было не до Восточной Европы, чем и воспользовались чешские правители.
В январе 1968-го под давлением внутрипартийной оппозиции был снят с должности глава КПЧ Антонин Новотны, его место занял не скрывавший симпатий к Западу Александр Дубчек. Новый главный чешский коммунист первым делом стал расставлять везде лично преданных ему людей, а, укрепив позиции в партийном аппарате, начал делать острожные выпады, говоря о необходимости построения в Чехословакии "социализма с человеческим лицом" (через 17 лет эту же риторику будет использовать Горбачев). В рамках чешской "перестройки" Дубчек и его соратники предлагали частично перевести экономику на рыночные рельсы, отказавшись от ее планового характера, ввести хозрасчёт на предприятиях, переложив руководство ими с назначаемых директоров на некое "рабочее самоуправление".
Но это была лишь ширма, за которой Дубчек провел два важных решения: открыл гражданам свободный выезд за границу и предоставил СМИ "свободу слова", разрешив писать все, что угодно, включая откровенную антисоветчину.
Рис. 1 Александр Дубчек на обложке американского журнала Time (апрель 1968 года)
Под видом построения "социализма с человеческим лицом" лидер КПЧ затеял реставрацию капитализма и начал информационную кампанию по формированию соответствующих настроений. Москва молчала, и тогда от острожных антисоветских намёков чешские СМИ перешли к открытым нападкам на СССР. Причём занимались этим не столько легализованные диссиденты, сколько партийная печать.
Журнал Чехословацкого союза молодежи "Млада фронт" (июнь 1968 года):
"Закон, который мы должны принять, должен запретить всякую коммунистическую деятельность в Чехословакии. Мы запретим деятельность КПЧ и распустим её. Мы сожжём книги коммунистических идеологов – Маркса, Энгельса, Ленина".
Росту антисоветских настроений способствовала объявленная по инициативе Дубчека амнистия. На свободу вышли католические активисты, местные либералы и даже бывшие нацисты, служившие в годы войны в вермахте и СС. Они стали объединяться в политические структуры, вроде "Клуба 231", быстро превратившегося в центр притяжения антисоветчиков и русофобов.
Председатель "Клуба 231" Ярослав Бродский:
"Самый лучший коммунист – это мёртвый коммунист, а если он ещё жив, то ему следует выдернуть ноги и руки".
Многие партийные руководители пошли на поводу у этих недобитков. Из органов власти, редакций газет и журналов стали увольнять тех, кто оставался верен дружбе с СССР. Их травили в прессе, часто избивали прямо на улицах. А СМИ заговорили уже не только о "независимой внешней политике", как было поначалу, но и о выходе Чехословакии из Варшавского договора, чтобы потом плавно перейти под эгиду НАТО. Чешские издания обнаглели настолько, что принялись выдвигать претензии к СССР, требуя вернуть Закарпатье, на том основании, что эта территория советской Украины до 1939 года входила в состав Чехословакии...
Брежнев долго терпел эту вакханалию, надеясь, что Дубчек "образумится". Однако лидеры других социалистических стран, опасавшиеся, что нечто подобное может начаться и у них, ждать не стали. В Дрездене состоялась экстренная встреча руководителей стран Варшавского договора, на которой Дубчек был подвергнут жёсткой критике. Первые лица ГДР, Болгарии и Польши призывали Москву принять самые решительные меры, утверждая, что Чехословакия прямиком идёт в то кровавое болото, в которое угодила Венгрия в 1956-м.
Но Брежнев не спешил, дожидаясь момента, когда за помощью обратится сам Дубчек. В Кремле знали, что "отец Пражской весны" перестал контролировать ситуацию и пребывает в полной растерянности. И Брежнев дождался – именно по просьбе Дубчека (и это зафиксировано документально), в Чехословакию вступили войска Варшавского договора. Из более чем 250 тысяч военнослужащих, введенных в страну в рамках операции "Дунай", 170 тысяч носили погоны Советской Армии, остальные представляли вооруженные силы ГДР, Польши, Болгарии и Венгрии.
Рис. 2 Ввод войск стран ОВД в Чехословакию в августе 1968 года
Быстро выяснилось, что никакой массовой поддержки антисоветской оппозиции в Чехословакии нет. Имели место лишь отдельные случаи неповиновения, но никакого масштабного вооружённого сопротивления не было: из-за различных инцидентов погибло лишь несколько десятков граждан Чехословакии. А вожди "чешской перестройки" либо трусливо бежали за границу, либо тут же покаялись, вновь перейдя на позиции "чехословацко-советской дружбы". В общем, всё как всегда: хозяин показал зубы, и чешские правители тут же послушно завиляли хвостами…
Избавиться от влияния Москвы чехам удалось только после начала "перестройки" в СССР. В событиях т.н. бархатной революции 1989 года не было ничего героического или выдающегося. Просто предатель Горбачёв дал руководителям компартий стран Восточной Европы отмашку, и те быстро сменили политическую окраску. Чешские правители и тут остались верны себе: ради похвалы новых хозяев они возвели русофобию фактически в ранг государственной идеологии. Первый глава МИД "свободной" Чехии Карел Шварценберг еще в 1990-е открыто называл Россию "врагом" и призывал снести все памятники нашим воинам, погибшим при освобождении страны от нацистов.
Рис. 3 Глава ЧССР Густав Гусак встречает советского лидера Михаила Горбачева (апрель 1987 года)
Как оказалось, на эту стратегию не повлияло ни время, ни потепление отношений между нашими странами в 2010-е. Как только для Запада Россия вновь стала противником, а США провозгласили новый антироссийский крестовый поход, чешские власти тут же послушно взяли под козырёк – доктрина Шварценберга начала быстро воплощаться на практике в виде сноса памятника маршалу Ивану Коневу в Праге и массовой высылки российских дипломатов под явно притянутым за уши предлогом. Как говорится, ничего личного – "старшой приказал проводить до автобуса".
Россия сегодня поступила верно, объявив эту страну недружественной. Только вряд ли от этого что-то существенно поменяется в характере чешского полит-бомонда. И если завтра мировым гегемоном станет Китай, то увидите, как чешские политики в числе первых бросятся в Пекин выражать своё глубочайшее холуйское почтение новому хозяину. Им не привыкать...
