Из эксклюзивного цикла "Маленькие комедии Третьего рейха"
Гитлер свои дни рождения ненавидел, называл "датами умирания". Но пятидесятилетие фюрера в 1939 году его окружение твёрдо решило сделать "днём общенационального восторга". Но всё с утра как-то не заладилось. И погода была скверная, и колокола в Берлине гудели с каким-то присвистом… Да ещё и подаренный накануне живой орёл вырвался из клетки и распугал нарядных секретарш. Пока его ловили, этот "символ германской мощи" успел испачкать белый китель Геринга, приехавшего в самом приподнятом настроении. Это происшествие насмешило Гитлера, зато Геринг расстроился.
Для всей Германии это был нерабочий оплаченный день. На улицы Берлина и других городов вывезли даже паралитиков и грудных детей. Пока "мерседес" фюрера плавно скользил по аллее среди аплодирующей, кричащей толпы, у Гитлера ещё более поднялось настроение. Но позже он признался, что, увидев в толпе первую рыдающую женщину, в первый момент испугался. Потом заплаканные лица замелькали, как в калейдоскопе, и он понял, что это слезы любви.
После грандиозного парада предстояло принимать подарки. Церемония растянулась часов на пять и началась с недоразумения: беременная Магда Геббельс и двое секретарш едва не упали в обморок, когда после парада зашли в одну из комнат поправить туалеты. Там в углу лежала большая серая куча, мягкая и шерстистая, и дамы приняли её за холмик из дохлых мышей. А это оказались добротные вязаные носки – "подарок от женщин Вестфалии солдатам фюрера".
На юбилей Гитлеру вручили целый арсенал оружия: от револьверов и кинжалов с инкрустированными драгоценными камнями рукоятями до каких-то диковинных ножей с потайными лезвиями, с которыми удобно выходить на большую дорогу. Подарен был и живой лев, которого, в отличие от орла, хотя бы не привезли в рейхсканцелярию, а сразу отправили в берлинский зоопарк.
Журналистам было объявлено, что сенат города Данцига (Гданьска) присвоил Адольфу Гитлеру звание своего почётного гражданина, и кто-то из дам преподнес фюреру в подарок золотые запонки со свастиками над гербом "вольного города".
Своему ближнему окружению фюрер запретил делать ему ценные подарки, предложив ограничиться цветами и конфетами, и дамы были этим очень недовольны. Зато их мужья проявили фантазию и обошли запрет. Функ преподнёс полотно Тициана, зная, что к этому художнику у Гитлера особое отношение. Геринг подарил коллекцию старинного саксонского фарфора; Геббельс – гигантскую фильмотеку, практически всё, отснятое в мире к 1939 году; Лей – внешне совершенно обычный народный автомобиль "Фольксваген", но с кондиционером и особой системой безопасности, которую немедленно предложил лично опробовать во дворе рейхсканцелярии. Но Гитлер его отговорил.
А заместитель фюрера Рудольф Гесс преподнёс юбиляру какой-то непрезентабельного вида пакет, перетянутый атласной ленточкой. Гитлер даже не понял, что это такое, однако поздним вечером, когда все торжества закончились и соратники разъехались по домам, именно этот подарок он и взял в руки первым.
Узкие тёмные листы с золотыми оттисками герба Пруссии и истонченными, точно обгорелыми краями… Это были два десятка отлично сохранившихся писем короля Фридриха Великого, датированные 1773-1774 годами. Агенты Гесса купили их на одном из аукционов Европы, а реставраторы едва успели очистить их от мышиного помёта.
Гитлер долго читал эти письма. Сколько мудрых советов, сколько гениальных предвидений! Близкие его разумению мысли по-иному открывались сейчас через эти строки.
Внезапно одна из них вызвала у него неприятную оторопь: "Всякая вражеская армия, осмелившаяся проникнуть до Смоленска и далее, безусловно, найдёт себе могилу в русских степях", - предупреждал Фридрих.
Гитлер долго раздражённо выхаживал по кабинету. Вспоминался и наказ Бисмарка никогда не воевать с Россией, и поучения Клаузевица, считавшего, что любая армия завоевателей, даже самая совершенная, растворится, как пыль, в необозримых и роковых просторах этой страны, и провалившийся "русский поход" Наполеона…
Как начался этот день у фюрера головной болью, так ею и закончился.
