Почему в Виннипеге не любят слово "если"

Одной из заметных новостей января стали репортажи о грандиозном шухере, приключившемся на Гавайях после того, как их население ложно оповестили о приближении к архипелагу баллистической ракеты. Пока в преддверии неминуемого апокалипсиса одни в ужасе метались в поисках убежища, прячась в шкафах, подвалах и канализационных люках, другие торопливо записывали на айфоны последние прижизненные обращения к родным, близким и остальному человечеству. В общем, "праздник" удался.

Хотя паника длилась меньше, чем идет школьный урок, многим гавайцам теперь потребуются многие месяцы для того, чтобы прийти в себя после перенесенного шока. А кому-то полученная из-за разгильдяйства сотрудника местной службы чрезвычайных ситуаций психотравма не раз аукнется в будущем. Ведь, по статистике, неврозы и психические расстройства являются наиболее распространенной причиной досрочного ухода на тот свет.

Но то, что пережили обитатели пятидесятого штата США не идет ни в какое сравнение с тем ужасом, который испытали семьдесят шесть лет назад жители канадского Виннипега. В отличие от гавайцев, к которым ракета так и не прилетела, жители столицы провинции Манитоба воочию столкнулись с воплощением страшного кошмара… 

Рано утром 19 февраля 1942 года город проснулся от рёва сирен противовоздушной обороны, который не мог заглушить шум моторов барражирующих в небе самолетов с черными крестами на крыльях. Земля содрогнулась от взрывов, забухали зенитки, на западной окраине началась ожесточённая перестрелка, быстро перемещавшаяся к центру. Те, кто осмеливался выглянуть в окна, могли видеть, как по улицам бежали, теряя каски и винтовки, ошалевшие от ужаса солдаты местного гарнизона. Многие падали и больше не вставали, некоторые останавливались и поднимали вверх руки.  

Следом за панически отступавшими канадцами ползли бронемашины серо-стального цвета, щедро поливавшие пространство перед собой из пулеметов. Прячась за броней и стреляя на ходу, от дома к дому перебегали солдаты в незнакомой форме мышиного цвета.

Стремясь оторваться от наседавшего противника, сапёры 18-го Манитобского полка попытались взорвать переправы через реки Ред-Ривер и Ассинибойн, но, видимо, в спешке не рассчитали мощность зарядов, и мосты достались нападающим практически неповреждёнными.   
К половине десятого утра стрельба стихла. Не успевшие сбежать остатки разгромленного гарнизона во главе с полковником Придхэмом сдались и были под конвоем отправлены в Форт Гарри – старый острог на окраине, построенный торговцами пушниной в начале XIX века для защиты от индейцев. Туда же были препровождены арестованные министры правительства провинции во главе с премьером Брэкеном, гостивший у него министр правительства Норвегии в изгнании, мэр города Куин, а также около сотни школьных учителей и священников местных приходов.     

С мэрии спустили алый стяг с Юнион Джеком и геральдическим щитом (кленовый лист заменит их на полотняном символе Канады только через двадцать лет) и подняли флаг со свастикой. Виннипег был захвачен гитлеровцами, а Манитоба стала частью Третьего рейха.

Об этом жителей на ломаном английском оповестили по местному радио. Немного позже были зачитаны приказы гауляйтера полковника фон Нюрембурга. Из них виннипегцы узнали, что теперь их город будет называться Гиммлерштадт и в нём вводится комендантский час. Запрещалась деятельность всех политических организаций. Каждый домовладелец был обязан разместить на постой пять "славных воинов непобедимого вермахта". Все автомобили изымались у владельцев для нужд германской армии. Любое оружие, включая охотничье, надлежало немедленно сдать. Фермерам предписывалось представить в канцелярию гауляйтера полные перечни имеющихся продуктовых запасов. Всю британскую и канадскую символику следовало немедленно уничтожить. Местная валюта упразднялась, вместо неё вводились оккупационные марки. За невыполнение этих требований, сопротивление или неподчинение новым властям, попытки покинуть город и иные нарушения полагалось суровое наказание, вплоть до расстрела на месте.

Зачитывание приказов в эфире сменила пропагандистская программа "Свастика над Канадой", из которой слушатели узнали, что, поскольку плотность населения страны крайне низкая, мудрый фюрер германской нации решил использовать страну для заселения "истинными арийцами". Об участи аборигенов говорилось туманно: кто-то получит возможность послужить новым хозяевам, кому-то светила перспектива отправиться осваивать для нужд Рейха совсем безлюдный север. В общем, ничего хорошего.

В дальнейшем те, кто в прострации от услышанного не смог отойти от радиоприемников, получили возможность насладиться звуками немецких военных маршей и записями выступлений Гитлера.

По случаю захвата города победители устроили парад. По улице Портедж, спешно украшенной алыми полотнищами со свастикой, проехали танки и бронемашины, за ними промаршировали несколько рот пехотинцев. С балкона мэрии их приветствовал гауляйтер.

Далее начались суровые будни оккупации. На стенах расклеивали тексты приказов гауляйтера, на главной улице города Мэйн, переименованной в Гитлерштрассе, заменяли таблички. Двери церквей заколотили досками. Движение общественного автотранспорта было прекращено. В школах вместо арестованных учителей первый урок провели немецкие офицеры, при помощи переводчиков рассказавшие перепуганным детям о "светлом будущем, ждущим их родину в составе Рейха". Затем учеников распустили, а школы закрыли.

Свежий номер "Виннипег Трибьюн" вышел из типографии с перечёркнутым названием, поверх которого шла надпечатка готическим шрифтом "Газета виннипегских лжецов". Первая страница была набрана на немецком; о чём там написано, люди понять не могли. На других полосах размещались материалы, в которых на плохом английском славился фюрер и "герои вермахта, освободившие Канаду".

Тем временем на улицах творился настоящий беспредел. Захватчики всячески безобразничали и приставали к редким прохожим. Многих обыскивали, отбирая всё ценное. "Доблестные воины вермахта" врывались в дома, выбивая двери прикладами, и выносили оттуда всё, что понравилось. Предпочтение отдавалось теплым вещам, поскольку в тот день было холодно, а немцы почему-то были одеты в одни мундиры. Обследовав полицейский участок, солдаты обнаружили партию контрабандных шуб из шкур бизонов, в которые поспешили облачиться. Другие, стремясь согреться, устроили прямо на мостовой гигантский костёр из книг, вытащенных из городской публичной библиотеки. Ещё одна банда оккупантов ворвалась в ресторан и, вышвырнув посетителей и персонал, устроила грандиозную пирушку.

Происходящее воспринималось виннипегцами, как кошмарный сон, который неожиданно обернулся явью. Проблемы и заботы, ещё вчера казавшиеся важными и значимыми, превратились в сущие пустяки. Нелюбимые многими за призывы к экономии в условиях идущей войны мэр Куин и премьер Брэкен теперь казались сущими ангелами на фоне инфернального фон Нюрембурга, подписавшего страшные приказы, по которым теперь предстояло жить городу. Правда, демонического гауляйтера толком никто не видел, но от этого его фигура казалась ещё более зловещей.

Находившиеся в прострации горожане совершенно не обратили внимания на многие странности. Например, как несколько тысяч гитлеровцев могли оказаться в самом центре Канады, ведь от Виннипега до ближайшего побережья многие сотни километров? Ведь ни о каком вторжении ни по радио, ни в газетах ещё вчера не сообщали. И почему посреди зимы немцы оказались одеты по-летнему, а многие из них изъяснялись по-английски? Где воронки от авиабомб, будто бы падавших на город на рассвете и прочие следы разрушений, неизбежные во время уличных боев? И куда, наконец, так быстро исчезли все убитые и раненые?   

Если бы кто-то присмотрелся к захватчикам повнимательнее, то сумел бы заметить, что на лицах многих "гитлеровцев" видны следы грима, вооружены они отнюдь не немецкими "маузерами", а их бронемашины подозрительно похожи на стоящие на вооружении канадской армии английские бронетранспортеры BrenCarrier, только перекрашенные.

Но подобными вопросами в тот день никто не задавался. Людям было просто не до того, они были слишком напуганы и подавлены. Естественно, ни о каком сопротивлении никто даже не помышлял. Многие задавались вопросом, за что судьба обошлась с ними так жестоко…

Кошмар в Виннипеге завершился так же быстро, как и начался. На самом деле, жители города стали свидетелями и невольными участниками масштабной постановки, совмещённой с учениями резервистов. В роли немцев выступили добровольцы из канадских молодежных и ветеранских организаций, форму для них взяли напрокат со складов Голливуда.

В 17.30 по радио объявили, что "оккупация" была не настоящей. С мэрии спустили нацистский флаг. Всех "арестованных" освободили, "награбленное" и "конфискованное" вернули законным владельцам. Тем, чье имущество было повреждено, пообещали выплатить компенсации. Затем все участники шоу прошли по Мэйн-стрит с плакатами "Такое никогда не должно здесь произойти на самом деле".

Зачем же понадобился этот цирк? А вот зачем.

Канада оказалась вовлечена во Вторую мировую войну по стечению обстоятельств. Будучи британским доминионом, страна выступила в поддержку метрополии, отправив пару сформированных из добровольцев легких пехотных дивизий в Британию и Сингапур.

Лондон обращался к Оттаве с просьбами прислать ещё солдат, но та ничем не могла помочь. Канадцы не понимали, какое им дело до идущей где-то войны, и на кой чёрт надо отправлять своих парней за океан, когда и дома есть, чем заняться. Не получил поддержки и призыв правительства собрать средства на оснащение армии: вкладывать деньги в не сулящую видимой выгоды затею никто не хотел. Не помогали ни пропаганда, ни увещевания властей, ни личный пример немногих сознательных граждан.

Тогда бизнесмену Джону Перрину, возглавлявшему комитет кредитных организаций Виннипега, пришла в голову идея наглядно продемонстрировать соотечественникам, что их ждёт, если они и дальше будут игнорировать нужды родины. Так родилась идея инсценировки "нападения гитлеровцев", которая получила горячую поддержку властей и военных. Мероприятие, получившее кодовое наименование "День Если" (If Day), готовилось в обстановке строжайшей секретности. По замыслу организаторов, столкнувшись с ужасами нацистской оккупации, граждане, преисполнятся патриотических чувств и валом повалят в армию, а заодно понесут свои кровные на нужды обороны. Однако с блеском воплощенный проект мистера Перрина со товарищи достиг своих целей лишь отчасти.   

До смерти перепуганные "Днем Если" горожане распотрошили кубышки и принялись рьяно скупать облигации военного займа. Узнав про события 19 февраля в Виннипеге, на расписывание которых канадская пропаганда не пожалела самых мрачных красок, их примеру последовала вся страна. За считанные недели на ведение войны было собрано два миллиарда долларов, что превзошло самые смелые ожидания. Каждый житель Канады, включая ветхих стариков и грудных младенцев, пожертвовал для спасения отчизны по 170 долларов – весьма внушительную по тем временам сумму, примерно эквивалентную двум с лишним тысячам нынешних канадских баксов.

Однако с притоком в армию добровольцев не сложилось. То ли актёры, изображавшие немцев, перестарались, излишне перепугав потенциальных волонтеров, то ли люди решили, что для избавления мира от коричневой чумы будет достаточно и финансового взноса, но отправляться на фронт молодёжь не спешила, предпочитая проходить службу на родине (по закону отправить за пределы страны можно было только добровольцев). Мобилизационный кризис в Канаде продолжался до 1944 года, когда стало окончательно ясно, что Германия скоро будет повержена.

Впрочем, Джон Перрин и его коллеги-банкиры остались довольны, поскольку их больше интересовали финансовые результаты акции, а они были превосходными. При минимальном бюджете (все участники шоу работали бесплатно, за реквизит тоже не пришлось платить) "День Если" принес организаторам колоссальную прибыль, и может по праву считаться одной из самых успешных и креативных рекламных акций в истории человечества.

Вот только слово "если" в Виннипеге еще долгое время старались использовать пореже.