Чем Збигнев Бжезинский для матери-истории ценен (Часть 1)
В конце мая на девяностом году жизни скончался американский политолог Збигнев Казимеж Бжезинский. В особом представлении покойный не нуждается. В нашей стране Бжезинский известен, пожалуй, больше, чем кто-либо из его коллег по цеху. Во многом этому способствовало издание переводов его сочинений по прикладной политологии и геополитике, главным из которых является книга «Великая шахматная доска: господство Америки и её геостратегические императивы», а также самореклама Бжезинского, не устававшего подчёркивать свою выдающуюся роль в мировой политике.
Претендующие на афористичность изречения американца о России и её месте в мире (чего стоит одно "Россия может быть либо империей, либо демократией, но не тем и другим одновременно") очень любят цитировать рукопожатные псевдоаналитики, пытающиеся на их основе доказать, что только избавившись от "тоталитарного коммунистического наследия" и "имперских замашек", наша страна сможет занять достойное место в дружной семье цивилизованных народов.
Однако, несмотря на это, имя Бжезинского воспринимается на просторах от Чукотки до Калининграда в основном со знаком "минус". Очень многие считают его одним из организаторов и наиболее деятельных участников "холодной войны", закончившейся развалом Советского Союза.
Несмотря на стенания либеральных поклонников Бжезинского, после получения печального известия из Штатов затянувших траурные мантры в духе "какой светильник разума угас", его уход из жизни – это как раз тот нечастый случай, когда хорошо известный в сокращённом виде афоризм древнегреческого поэта Хилона стоит привести полностью: "О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды".
Правда же о нём такова. Хотя Бжезинский при жизни был достаточно публичной фигурой и не уклонялся от общения с прессой, ключевые эпизоды его биографии имеют двойную, а то и тройную трактовку. Разночтения начинаются уже с его рождения. Официально считается, что Збигнев Казимеж появился на свет в Варшаве, однако в некоторых источниках утверждается, что будущий архитектор внешней политики США издал первый крик в советском Харькове, где его отец трудился в польском консульстве. Опять же, официальные биографы называют нашего героя образцовым и чадолюбивым семьянином, однако его дочь недавно призналась, что в детстве папаша прилюдно бил её прямо на улице.
Нет единства и по поводу оценки роли Бжезинского в истории. Одни считают его выдающимся стратегом, который привёл США к победе в "холодной войне"; другие – мошенником, присвоившим чужую славу; третьи уверены, что он принёс Америке и миру больше вреда, чем пользы. Разобраться в этом непросто.
Нельзя сказать, что Збигнев родился с золотой ложкой во рту, тем не менее, заметный пост, который занимал его отец в польском МИДе, дал ему неплохие стартовые позиции. В дальнейшем родительские связи, а также женитьба на внучатой племяннице президента Чехословакии Эдварда Бенеша помогли ему завести нужные знакомства в масонской среде и стать весьма заметной и влиятельной фигурой в политическом истеблишменте США.
Хотя в Польше Бжезинский провёл лишь самые ранние годы жизни, полученная на родине предков прививка русофобии оказалась очень устойчивой. За событиями Второй мировой, уничтожившей немало сделавшую для её разжигания Вторую Речь Посполитую, юный Збигнев наблюдал из-за океана, куда семья перебралась после назначения её главы в 1938-м польским генконсулом в Канаде. После разгрома нацистов возвращаться на советизированную родину Бжезинские не стали, предпочтя обзавестись американским гражданством. Позже, уже став гуру от геополитики, он вспоминал: "Ужасающая жестокость, выпавшая на долю Польши, безусловно, повлияла на то, как я смотрю на мир, позволила мне гораздо чётче почувствовать, что мировая политика в значительной части суть фундаментальное противостояние".
Свою борьбу с ненавистной советской "империей зла" Бжезинский начал в 1950-х, когда в двадцатипятилетнем возрасте защитил докторскую диссертацию по политологии на тему становления тоталитаризма в СССР. Затем занимался преподавательской деятельностью, готовя будущих советологов в Гарварде и Колумбийском университете. Впрочем, пока у власти в Белом доме находились республиканцы, пытавшиеся наладить более-менее конструктивное взаимодействие с Москвой, антикоммунистические исследования и стратагемы Бжезинского не были особо востребованы.
В 1960-е, когда в связи с эскалацией "холодной войны" в США возрос спрос на практикующих русофобов, кто-то в администрации Кеннеди обратил внимание на молодого перспективного поляка, пригласив его на госслужбу. К сорока годам Бжезинский стал советником по внешней политике у вице-президента Хьюберта Хамфри. Однако, видимо, советовал он что-то не то, поскольку соревнование с Никсоном за кресло в Овальном кабинете Хамфри проиграл. На этом первое пришествие во власть для Бжезинского закончилось.
Однако амбициозный поляк не сидел без дела. В 1970-м он написал программную статью для журнала "The Foreign Affairs", в которой изложил свое видение "нового мирового порядка". По мнению Бжезинского, на смену эпохе баланса интересов мировых держав должна прийти эпоха мирового политического порядка, опирающегося на экономические связи между Японией, Европой и Штатами.
Эта идея показалась весьма продуктивной миллиардеру и видному масону Дэвиду Рокфеллеру, который привлек её автора к созданию Трёхсторонней комиссии. Как писало французское издание "Voltairenet", смысл этой структуры для США, униженных поражением во Вьетнаме, состоял в том, чтобы "опереться на два конца Евразийского континента … для сохранения и расширения своего господства".
Бжезинский был назначен директором Трёхсторонней комиссии, однако под его руководством этот орган так и не стал работоспособным. Стремление американцев к тотальному доминированию и отстаиванию собственных интересов за счёт партнеров оттолкнуло европейцев и японцев, которые стали манкировать заседаниями комиссии.
Вскоре и Рокфеллеры утратили интерес к своему детищу, которое под управлением Бжезинского быстро превратилось в клуб американских высоколобых теоретиков-интеллектуалов, в масонских декорациях изображавших из себя демиургов мировой политики. Самым весомым их достижением стала до сих пор популярная у либералов теория о "золотом миллиарде". Под ним понимались жители развитых стран, на благо которых в условиях истощающихся природных ресурсов должны неустанно пахать все остальные обитатели планеты.
