Зачем в Белоруссии отмечали столетие фантомного государства (Часть 2)
Ещё одним креативным начинанием создателей БНР стала попытка переименовать белорусов в кривичей, дабы подчеркнуть историческую связь с обитавшим на этих землях тысячелетие назад древнеславянским племенем и подчеркнуть полную независимость от России. Однако воплотить этот грандиозный проект не удалось, в том числе из-за полного игнорирования бульбашами, не проникшимися важностью сего деяния. Провалились и попытки вождей БНР добиться международного признания. Отправленное ими подобострастное послание кайзеру Вильгельму осталось без ответа. Ответили отказом поляки и литовцы. Даже большевикам в Москве, в то время из стратегических соображений легко соглашавшимся на подобные предложения, идея признания БНР не показалась заслуживающей внимания.
Ничего не вышло даже с идейно близкими вождями УНР, которые поначалу хоть и выразили симпатии начинанию белорусских коллег, но тут же затребовали южное Полесье. Дружба не задалась.
В целом, БНР в 1918-м представляла собой фантомное образование, не имевшее ни армии, ни структурированного госаппарата, ни собственной денежной единицы, ни судебной системы, ни даже территории. Реально хозяйничавшие в стране немцы мирились с существованием опереточного правительства в Минске, но к реальному управлению его деятелей не подпускали и на пушечный выстрел, ограничив их полномочия вопросами языка, культуры и прочей социалкой.
В подавляющем большинстве белорусы и не подозревали, что живут в какой-то БНР. Цирк закончился, когда Германия подписала в Компьенском лесу перемирие, де-факто означавшее её поражение в войне. Вслед за немецкими войсками Белоруссию покинула и Рада БНР, перебравшаяся сначала в Каунас, затем в Ригу, а после в Прагу. Переезды сопровождал раскол на сторонников федерации с Польшей (Наивысшую Раду) и упёртых самостийников (Народную Раду), пути которых разошлись навсегда.
Единственный эпизод в короткой летописи БНР, который может быть признан более-менее зачётной попыткой установления реального контроля над клочком белорусской земли, пусть и на очень небольшое время, датирован осенью 1920-го. Он связан с именем человека, к созданию самой БНР никаким боком не причастного. Звали его Станислав Булак-Балахович. Об этом колоритном персонаже, оставившем заметный след в истории Польши, Белоруссии, Эстонии и Северо-Западной России, исчерпывающе высказался маршал Пилсудский: "Человек, который сегодня русский, завтра – поляк, послезавтра – белорус, а еще через день – негр".
Начав Первую мировую вольноопределяющимся, т.е. рядовым, он уже через год благодаря личной храбрости стал обладателем нескольких боевых наград и офицерских погон, командовал эскадроном разведчиков-диверсантов на Северном фронте и в аккурат накануне Октябрьской революции получил чин штабс-ротмистра. Некоторое время командовал конным полком у красных, подавляя крестьянские восстания в районе Луги, затем со всем своим войском перешел к белым. В конце мая 1919-го во главе отряда в пару тысяч штыков и сабель, пафосно именуемого дивизией, занял Псков, где хозяйничал до августа, снискав заслуженную славу палача и висельника, а заодно получив генеральское звание. Путь от рядового до генерала занял у Балаховича менее пяти лет – случай даже по тем временам уникальный. После отступления остатков Северо-Западной армии в Эстонию он пытался арестовать ее командующего Юденича, но сам оказался за решёткой, правда, ненадолго. В общем, жил весело и интересно.
Находясь в Ревеле, маявшийся от безделья скороспелый генерал сошёлся с представителями БНР, предложившими ему сотрудничество. Поскольку белорусская армия существовала лишь на бумаге, Балахович со своими головорезами во главе группы имени самого себя поучаствовал в советско-польской войне на стороне пилсудчиков.
Время вспомнить про предложение белорусов пришло осенью 1920-го, когда Москва и Варшава заключили перемирие. При помощи поляков Балахович вместе с братом Иосифом и авантюристом Борисом Савинковым, за спиной которого стояла британская разведка, сформировал Русскую Народную добровольческую армию, во главе которой вторгся в Белоруссию.
Заняв 12 ноября город Мозырь, он объявил о восстановлении БНР и создании национальной армии, а себя провозгласил "начальником Белорусского государства". Недолгое хозяйничанье Булак-Балаховича на белорусской земле запомнилось чередой еврейских погромов и расправ над теми, кого посчитали сочувствующим большевикам.
Никакой поддержки от "истомившихся по свободе братьев-белорусов" балаховцы не получили, и уже через две недели их разбитые красными отрядами остатки бежали в Польшу, едва не бросив раненого в ногу несостоявшегося "начальника Белорусского государства".
Фактически история БНР, так и не избавившейся от виртуально-фантомного статуса, закончилась в октябре 1925-го, когда на заседании в Берлине Народная Рада и правительство БНР объявили о самороспуске и прекращении борьбы с большевиками. В принятом ими меморандуме советский Минск был назван "единственным центром национально-государственного возрождения Белоруссии". Большая часть деятелей БНР тогда же выехала в СССР. Немногие несогласные продолжили ссориться и формировать какие-то "правительства", писали воззвания, призывая Запад поддержать идею "белорусской государственности", но всерьёз их никто не воспринимал.
Поэтому непонятно, зачем нынешним белорусским властям понадобилось вспоминать о столетии возникновения исторической нелепости под названием БНР. Осталось дождаться 1 января 2019-го, чтобы посмотреть, как в Минске отметят столетие Белорусской ССР – реального прототипа нынешней Республики Беларусь.
