Демократия – демократией, а денежки счёт любят…

"Пражская весна", ушедшая в прошлое уже на пол-столетия, остаётся одним из самых странных политических кризисов в Восточной Европе. До сих пор не совсем понятно, с чего она началась и по какой причине так бесславно закончилась. Поэтому имеет смысл разобраться, почему чехи так безучастно отнеслись к "удушению" своей свободы и почему западные доброхоты не помогли "демократическому процессу".

Однако начнём все-таки с нынешней версии "пражской весны". Мол некие чешские коммунисты-реформаторы в тамошнем ЦК втихую сговорились, сместили консерватора-сталиниста Антонина Новотного, поставили вместо него душку-романтика Александра Дубчека и начали проводить какие-то "экономические реформы", которых замшелые советские старцы страшно испугались – и…

В действительности всё было не совсем так, а точнее, совсем не так.

"Консерватор-сталинист" Новотный был не такой уж и консерватор. Он действительно не торопился с "реабилитансом", но и к смещению Хрущева в 1964 году отнёсся без восторга, а когда в СССР началась "косыгинская" экономическая реформа, начал внедрять нечто подобное и в Чехословакии.

Новшества, которые с 1966 года проталкивал Ота Шик (будущий вице-премьер в правительстве "весеннего" Черника) были куда радикальнее, чем в СССР. Они предусматривали "расширение прав предприятий в распоряжении прибылью", "развитие производственного самоуправления", "индикативное планирование"… В общем, весь набор идей "рыночного социализма", с которого впоследствии начиналась и наша, советская, "перестройка".  

Результаты "ота-шиковсих" новаций, кстати, были такими же. В Чехословакии началась инфляция, которая в условиях фиксированных цен стала проявляться в виде дефицита самых разных товаров. Это, разумеется, никому не нравилось, но кто мог быть во всём виноват? Разумеется тот, кто был главным, то есть Новотный, совмещавший посты генсека КПЧ и президента Чехословакии.

Стоит ещё добавить, что и в отношениях с Кремлём у Новотного не всё было гладко: он постоянно игнорировал "дружеские советы" в кадровых вопросах, категорически отказывался размещать на территории Чехословакии ядерное оружие и советские войска…

В общем, когда после студенческих волнений в конце октября 1967 года в ЦК КПЧ возникла фронда против "сталиниста Новотного", в Москве решили действовать по принципу "падающего – подтолкни". Мол, Бог с ним, с Новотным, пусть уходит, лучше иметь в Праге кого посговорчивее, например, Сашу Дубчека, который в 1955-1958 годах учился в Высшей партийной школе в Москве и закончил её с отличием…

Характерно, что для Запада закулисная борьба за власть в Праге секретом не была, и американское посольство ещё в начале декабря сообщало в Вашингтон о скорой отставке Новотного и его возможных преемниках – "сталинисте" Кольдере и "либерал-реформаторе" Чернике. Дубчек в числе кандидатов в генсеки не фигурировал, однако именно он им стал 5 января 1968 года. Дело тут явно не обошлось без влияния Брежнева, который внезапно посетил Прагу 8 декабря 1967 года.

Стоит отметить, что в тот момент в Праге циркулировали слухи о военном перевороте, который будто бы собираются совершить "высшие офицеры-сталинисты", чтобы не допустить отставки Новотного. Слухи эти даже американские дипломаты-шпионы оценивали как "дикие", но они сыграли важную роль в дальнейших событиях.

В общем, 47-летний словак Александр Дубчек на посту генсека стал сюрпризом как для американцев, так и для самих чехов, которые с удивлением три месяца наблюдали, как "молодые реформаторы" выталкивают с руководящих постов "замшелых сталинистов".

Апофигеем этого процесса стало окончательное устранение Новотного (до 28 марта 1968 года он сохранял пост президента), толчком к которому послужило внезапное бегство в ФРГ генерал-майора Яна Шейны (того самого, который в декабрьских слухах фигурировал в качестве  организатора "военного заговора в поддержку Новотного").

Разразился грандиозный скандал, Чехословакия потребовала выдачи беглого генерала, американцы и немцы ответили отказом, Новотный вынужден был уйти в отставку, и с этого момента "Пражская весна" закрутилась по полной – демократия и "социализм с человеческим лицом" стали стремительно расцветать.

Всё это было достойно обсуждения на интеллигентских кухнях или даже в университетских аудиториях, но никак не влияло на положение трудящихся, которое продолжало понемногу ухудшаться.

Чтобы укрепить свое положение, "молодым реформаторам", которых острые на язык чехи тут же  прозвали "дуб-чекистами", срочно требовалось предъявить народу что-то более существенное, чем свободную прессу и увлекательные политические дебаты. Короче – чешским "реформаторам" срочно требовались деньги, которые – вот ведь ирония судьбы – им могли совершенно законно дать именно американские империалисты.

Дело в том, что в 1939 году, при окончательной оккупации Чехословакии нацисты захватили и её золотой запас весом в 45 тонн, который после войны достался "по наследству" американцам. Чехословакия потом много раз требовала возвращения своего золота, но его сперва только обещали отдать, а потом, после прихода к власти коммунистов в 1948 году, и обещать перестали.

Но теперь-то, когда в Праге сплошная демократия, свобода и гласность, можно было бы золотишко-то и вернуть, -  в порядке поддержки демократии и прочего, чтобы "ота-шиковцы" и "дуб-чекисты" не на одну только столичную интеллигенцию могли опереться...

Ан нет...  Золота американцы Александру Дубчеку и Ота Шику в 1968 году так и не вернули.

Почему? А потому, что генерал Ян Шейна, который после бегства на Запад мгновенно стал "главным экспертом" по Чехословакии, посоветовал им этого не делать. Мол, при всём демократическом шуме ничего в жизни простых людей к лучшему не меняется, "молодые реформаторы" ведут себя крайне бестолково, любые средства они растратят и в любой момент капитулируют, если только из Москвы их как следует одёрнут.

А такие советы (насчёт того, чтобы денег не давать) империалистам всегда нравятся, и к ним, конечно, прислушались.

И неважно, что в Праге "истинные демократы" истошно вопили "Иван, иди домой!" и требовали выхода из Варшавского договора. Мало ли, что там демократия и всё такое прочее, а в США чешское золотишко целее будет.

В результате, когда в Москве поняли, что "чешские товарищи" явно утратили контроль над местной демшизой и решили "закрутить гайки" извне, то на "советское вторжение" простой народ почти не отреагировал. Столичные интеллектуалы могли сколько угодно кричать "Позор!", но чешские обыватели в массе своей предпочли на рожон не лезть и с "советской агрессией" легко смирились, - особенно когда в 1969-1970 годах почувствовали, что их материальное положение улучшается.

И вот, что характерно: когда советский посол в США Анатолий Добрынин 20 августа 1968 года посетил американского президента Линдона Джонсона, чтобы сообщить ему о предстоящем вводе советских войск в Чехословакию, беседа прошла в самой дружеской обстановке, и на новость о предстоящей "агрессии" никакой реакции не последовало.

"Президент Джонсон внимательно выслушал сделанное мною сообщение, однако, к моему удивлению, никак не реагировал на такое известие", - вспоминал впоследствии Добрынин.

Говорили долго, - о делах, более важных и более насущных. Джонсон обсудил с Добрыниным подготовку своего визита в СССР и рассказал советскому послу о символе своего родного штата Техас – пятиконечной звезде (только белого цвета).
На "свободную Прагу" в Вашингтоне к тому времени явно махнули рукой.

Вот такая получается ирония истории. Чешское золото американским доброхотам оказалось важнее чешской демократии, а слово "сталиниста" Шейны в этом вопросе перевесило знаменитые "2000 слов".