"Никакого белорусского национализма нет, есть польский национализм". Белорусский политик уверен, что националистические идеи навязаны его соотечественникам извне и не имеют перспективы в Беларуси

2 апреля исполнилось 25 лет со дня подписания в Москве Борисом Ельциным и Александром Лукашенко договора "Об образовании Сообщества России и Белоруссии", положившего началу процессу создания Союзного государства РФ и РБ. Весьма символично, что в именно эту дату недавно образованная белорусская партия "Союз", выступающая за углубление всесторонней интеграции с Россией, подала в республиканский минюст документы на регистрацию. Незадолго до этого один из авторов проекта "Народный политолог" Вадим Андрюхин побеседовал в Минске  с председателем "Союза" Сергеем Лущем. В первой части интервью белорусский политик ответил на вопросы о своем видении перспектив новой политической структуры и ее принципиальных отличиях от действующих в стране "старых" партий, взаимоотношениях "Союза" с белорусской властью, а также путях продвижения интеграционной повестки в молодежной среде. Сегодня представляем вашему вниманию вторую часть беседы с Сергеем Лущом, из которой вы узнаете, каким ему представляется идеальный образ Союзного государства, насколько популярны в Беларуси националистические идеи и кто занимается их распространением, к чему приведет запущенная Лукашенко конституционная реформа, возможно ли возвращение Минска к "многовекторной" политике или белорусская власть окончательно и бесповоротно повернулась лицом к России?

– Сергей, каким вы видите идеальное Союзное государство?

– Я считаю, что Союз для Беларуси – это вопрос сохранения своего суверенитета, культурной идентичности. При этом само существование России и Беларуси, как отдельных государств, не противоречит интеграционным позициям наших стран в той же мере как существование Евросоюза не противоречит независимой политике государств Европы. Я вижу наше общее  будущее в достаточно глубокой интеграции, на основе самых современных достижений в экономике, с активным участием как государственных, так и частных компаний,  бенефициаром которых являются обе наши страны. Это должно быть по-настоящему открытое пространство для граждан, с унифицированной системой налогообложения и законодательства, потому что, увы, мы до сих пор друг для друга являемся иностранными гражданами.

Я вижу это как альянс двух независимых государств с крепким экономическим фундаментом и совместной, понятной для людей политической конструкцией. Эта модель может быть достаточно эффективной и стать основой для всего Евразийского Союза...  

– То есть игра в "многовекторность", которой придерживалось белорусское руководство до президентских выборов, закончилась?

– Вся эта "многовекторность" привела к тому, что власть в августе попытались свергнуть именно те, с кем государство само заигрывало многие годы ­– все эти "гражданские активисты", местечковые националисты и прочие получатели западных грантов. И мы помним, что именно братская Россия поддержала нас в этот критический период.

Меня лично радует то, что сейчас власть начала проявлять жёсткую позицию по отношению к странам Балтии и Польши, этим политическим лицемерам. Ведь в последние лет пять-шесть мы общались с той же Польшей чуть ли не с распростёртыми объятиями. Но в ответ получили грязные провокации, которые едва не закончились государственным переворотом. Игнорировать такие выходки больше было нельзя, тем более закрывать на них глаза, чтобы пытаться кому-то там "понравиться". Поэтому отныне с Польшей будем общаться только на сугубо прагматичной основе, чётко разграничивая политические и экономические интересы. И более никакой "многовекторности". Это был путь в тупик!

– Белоруссия сегодня участвует в европейских программах, вроде программы ЕС "Восточное партнёрство"?

– Нет, на данный момент, если мне память не изменяет, мы приостановили своё участие. В своё время это было сделано под эгидой нормализации отношений с Евросоюзом для повышения инвестиционного рейтинга, привлечения внешних средств в экономику с целью её модернизации и увеличения товарооборота. Но Европа это сотрудничество рассматривает через политическую призму. В пакете с блоком экономических решений всегда идет блок   политических требований.

В результате, экономически мы ничего не приобрели, а политически – создали комфортные условия для дестабилизации ситуации в стране, потому что фактически закрывали глаза на   формирование разветвлённой сети агентов чуждого влияния, а заодно, чего там греха таить, травили гражданских активистов, выступавших за союз с Россией. Надеюсь, к такой практике мы больше никогда не вернёмся.

– Не могу не затронуть тему недавних протестов оппозиции. На ваш взгляд, были ли среди протестующих те, кто вовсе не являясь активным оппозиционером, просто устал от персоны вашего президента, занимающего свой пост аж с 1994 года?

– Да, и таких среди протестующих, наверное, было большинство. Думаю, что определённая усталость в обществе от существующей несменяемой власти есть. Имеются и другие проблемы, толкнувшие людей на улицы, главным образом социально-экономические. К сожалению, эти участники акций, кстати, вовсе не враги Союза, пошли в протест просто отчаявшись. Надо признать, что государство само слишком долго игнорировало самые разные проблемы общества, которые надо было решать раньше. Хотя тот, кто не совершает ошибок, тот вообще ничего не делает. В общем, я искренне надеюсь, что данный опыт будет учтен, и мы увидим поступательные движения в сторону реформ, внутренней политической трансформации.

– Вы считаете, что внесение изменений в Конституцию может снять эти социально-политические разногласия в обществе?

– Разногласия сами по себе не растворятся, и если ничего не предпринять, положение лишь усугубиться. И тогда мы получим ещё более глубокий и масштабный кризис, который соответственно ещё больше разделит граждан. Именно обновление Конституции, нацеленное на активное вовлечение граждан в политический процесс, выступит инструментом разрядки. У людей появится возможность цивилизовано выразить своё недовольство, что само по себе  будет выгодно и власти, поскольку образуется прямое общение с народом. Я сторонник  такого рода эволюционного процесса. Да, этот путь не будет простым, наверняка будут и ошибки, но нам надо вернуть доверие граждан к институтам власти. 

Главное сейчас, чтобы улица не подмяла под себя закон, даже если этот закон несовершенный. А если мы уйдём в революционную политику, то получим такую же ситуацию, как в ряде стран постсоветского пространства, где у властей просто нет  времени решать насущные вопросы, а все силы идут на сдерживание революционных ситуаций. Особо ярко мы это видим на примере Украины, где любые движения происходят только через Майдан, что приводит к политическому нигилизму, деконструкции государства как субъекта международного права и уводит его под внешнее управление.

– На ваш взгляд, какие перспективы у уличных протестов в Белоруссии?

– Не думаю, что стоит ожидать повторения серьёзных выступлений, хотя это моё субъективное мнение. Я всё-таки не специалист по внутренней безопасности. Но думаю, что пик протестов уже прошёл, если конечно не произойдут какие-либо экстраординарные события, которые вновь взорвут общество.

– А белорусские националисты, эти ярые враги интеграционных процессов, насколько они влиятельны в обществе? 

– По моему мнению, никакого белорусского национализма нет. А есть польский национализм,  который только прикрывается маркой белорускости. Прежде всего, потому что национализм белорусам категорически чужд. Никогда в нашей истории они не набирали политического большинства. Даже сто лет назад, во времена Белорусской народной республики. Кстати, БНР первоначально вовсе не была националистическим проектом. Первые её лидеры являлись социалистами, решившими на местном уровне выделиться из общероссийских партий эсеров или социал-демократов. И даже во времена Второй мировой войны, когда немцы в своём обозе привезли белорусских "наставников", которые должны были проецировать этот национализм, ничего не вышло, поскольку сами нацики были в основном этнические поляки.

В Польше же национальная политика всегда была жёсткой. Даже во времена Речи Посполитой, куда входили белорусские земли. Именно поляки тогда окатоличили белорусскую дворянскую элиту, превратив её в элиту польскую. Затем тоже попытались проделать и с остальным населением. Белорусов фактически спасло присоединение к Российской империи. Вот тогда поляки и придумали якобы отдельную от русского народа "белорусскую нацию", чтобы разорвать все отношения с Россией. С тех пор именно русофобия стала краеугольным камнем идеологии нациков, что они не раз демонстрировали в истории XX века...

Современный белорусский национализм условно можно разделить на два лагеря: первый – это представители старой элиты эпохи "Народного фронта", многие из которых даже были выходцами из КПСС. Но, на сегодняшний день они свой ресурс исчерпали. Им на смену появился более современный пул людей, таких как Андрей Дмитриев, Татьяна Короткевич, целая плеяда разного рода "урбанистов", "гражданских активистов", вроде Антона Мотолько, того же Координационного совета оппозиции во главе с Латушко и Тихановской, которые, прикрываясь "общечеловеческими ценностями гражданского общества", на деле являются всё теми же националистами-русофобами. Они сегодня потеснили "старую гвардию", фактически перераспределив западные финансовые потоки на себя.

Надо обратить внимание на один важный момент. Ведь 9 августа, в первый день протестов, практически не было никаких националистических флагов и лозунгов, была лишь социально-политическая риторика со стороны выступавших. Но потом, когда националисты стали всё больше навязывать свою символику, это начало отталкивать людей, которые стали уходить с улиц, сведя все протесты фактически на нет.

– Есть ли в стране откровенные нацисты, поклонники 30-й дивизии СС "Беларусь" времён Второй мировой войны?

– Нет! А если и есть, то такие лица уже находятся за решёткой или сбежали за границу.  Мы давно говорили, что всех националистов без исключения надо официально запретить – эти люди сеют в нашем обществе национальную рознь, что очень опасно для любой страны.

– Сейчас создаётся патриотическая Партия народного единства на базе движения "Белая Русь", по слухам, с подачи президента страны. Она создаётся в качестве ваших конкурентов? Или это нормальный процесс, когда на одном поле идей сближения с Россией будут играть две разные политические силы?

– Давайте говорить честно – у нас разный политические вес, потому что "Белая Русь" это очень сильная организация. Да, скорее всего, они составят нам определённую политическую конкуренцию, но в этом я вижу только плюсы.

Ведь конкуренция повышает уровень политической культуры, политической дискуссии. Да и вообще, любая здоровая конкуренция не даёт политическим партиям закостенеть. Оппоненты должны дополнять друг друга. Взаимная цивилизованная критика создаёт нормальный обмен мнениями, предупреждая застой. Наша задача действовать в интересах своей страны, и на одни и те же вопросы мы можем дать совершенно разные ответы. Пусть сами белорусы решают, кто из нас более эффективен. Главное, чтобы политическая жизнь Беларуси ожила и стала привлекательной для всех!