По мнению Анкары, катализатором процессов военно-политической консолидации в тюркском мире может стать победа Азербайджана в Карабахе

На этой неделе министр обороны Турции Хулуси Акар посетил Нур-Султан и Ташкент, где провел встречи с представителями руководства Казахстана и Узбекистана, обсудив с ними вопросы двустороннего военного и военно-технического сотрудничества, а также меры по "совместному противодействию угрозам безопасности в регионе". Как утверждают турецкие СМИ, в ходе переговоров в рамках нынешнего центрально-азиатского турне генерал Акар также затронул тему создания т.н. Туранской армии (Turan Ordusu) – военно-политического блока тюркских государств, руководящая роль в котором должна принадлежать Турции. Эта инициатива Анкары периодически всплывает в медиа-поле на протяжении нескольких лет, и до недавнего времени вызывала у экспертов лишь скепсис. Однако активное участие Турции в войнах и конфликтах на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Закавказье, попытки президента Эрдогана играть роль модератора геополитических процессов в полосе от Ливии до Афганистана, а также растущая напряженность в отношениях Анкары с союзниками по НАТО заставляют отнестись к проекту Туранской армии более внимательно и серьезно…

В иное время рутинная поездка главы турецкого оборонного ведомства в Нур-Султан и Ташкент вряд ли привлекла бы большое внимание. Однако сегодня любые зарубежные контакты представителей военно-политического руководства Турции рассматриваются через призму ее вовлеченности в гражданскую войну в Ливии, конфликт в Сирии, а также армяно-азербайджанское противостояние в Карабахе.

При этом, в отличие от, например, Москвы, Анкара во всех этих ситуациях четко и недвусмысленно поддерживает одну из сторон конфликта – правительство Сарраджа в Ливии, засевших в Идлибе противников Асада и решивший взять реванш за поражение 26-летней давности Баку. Если к этому добавить активность, связанную с проведением турками геологоразведочных работ на шельфе Средиземного моря, которая до предела накалила их и без того проблемные отношения с Грецией и Кипром, то становится очевидно, что президент Эрдоган перешел от риторики к практической реализации стратегии, призванной превратить Турцию в транс-регионального гегемона, играющего ведущую роль на территориях, некогда входивших в состав либо зону интересов Османской империи.  

В этом контексте новый вброс в медиа-пространство темы создания Туранской армии (в некоторых источниках ее называют также Армия Великого Турана) как объединения вооруженных сил тюркских государств, да еще и в привязке к визиту турецкого министра обороны в Центральную Азию, выглядит совсем не случайно.

Впервые о перспективах развертывания Туранской армии СМИ заговорили в 2013 году в связи с созданием под эгидой Анкары "Ассоциации правоохранительных органов военного статуса Евразии" с участием Турции, Азербайджана, Киргизии и Монголии. Как подчеркивали представители стран-участниц, этот проект был нацелен в первую очередь на совместную борьбу с криминалом – торговлей людьми, оружием, наркотиками и т.п. Однако уже тогда близкое к азербайджанским властям издание "Ени Мусават" намекало, что в перспективе это объединение может пригодиться для проведения "антитеррористических операций", указывая в качестве места их проведения Карабах.

Придя в недоумение от такой перспективы, Бишкек и Улан-Батор поспешили дистанцироваться от Ассоциации, заморозив свое участие в ее работе. Зато объединение позволило легализовать плотное разноплановое сотрудничество азербайджанских и турецких силовиков, "плоды" которого весь мир уже месяц наблюдает в Карабахе.

Как полагает турецкое право-консервативное издание Türkiye Gazetesi, именно успехи Азербайджана в борьбе с "агрессией Армении", достигнутые при "моральной поддержке Турции", способны дать новый импульс проекту создания Туранской армии и закрепить ведущую роль Анкары в тюркском мире.    

Из публикации "Путь – Туранская армия" (газета Türkiye Gazetesi за 27.10.2020):
"Это (действия азербайджанских войск в Карабахе – прим. Нарполита) вызвало радость во всем тюркском мире. Думаю, можно сказать, что поддержка Турции меняет балансы в регионе. Приведет ли это к созданию Туранской армии? Надеюсь, да".

В качестве платформы для формирования нового военно-политического блока Анкара рассматривает Тюркский совет. В состав этой созданной в 2009 году международной организации тюркоязычных государств, помимо Турции и Азербайджана, входят Казахстан, Узбекистан и Киргизия, а Венгрия имеет статус наблюдателя. Ведутся переговоры о присоединении к Совету Туркмении.

До сих пор Тюркский совет был сосредоточен на вопросах торгово-экономического сотрудничества (культурными связями в тюркском мире занимается еще одна патронируемая Анкарой структура – ТЮРКСОЙ), однако Турция не скрывает заинтересованности в придании ей политического, а в перспективе – и военно-политического измерения.

Создание тюркского аналога НАТО под эгидой Анкары позволило бы Турции существенно расширить влияние в Центральной Азии и Закавказье, потеснив в этих регионах других геополитических игроков – в первую очередь Россию, Иран и Китай. Заодно Эрдоган сможет усилить свои позиции в трудном диалоге с НАТО и США по вопросам обеспечения безопасности в полосе от Восточного Средиземноморья до Афганистана, видение которых у Анкары, Брюсселя и Вашингтона, мягко говоря, не совпадает.

Насколько этот проект реален? В нынешних условиях Туранскую армию в той конфигурации, как ее видят турки, создать невозможно. Казахстан и Киргизия состоят в курируемом Москвой ОДКБ, что исключает их вступление в другой альянс. Туркмения зафиксировала в конституции нейтральный статус и до сих пор не вошла в Тюркский совет. Узбекистан с опаской относится к пропагандируемой Турцией идее пантюркизма, видя в ней угрозу внутренней безопасности. Так что это скорее идея на более дальнюю перспективу, о которой в Турции постоянно помнят, о чем свидетельствуют визиты Хулуси Акара в Нур-Султан и Ташкент.

Из публикации "Путь – Туранская армия" (газета Türkiye Gazetesi за 27.10.2020):
"Туранская армия – очень важная цель, которая сегодня в большей мере представляет собой отражение некоего предвкушения, определенного идеала. Это показатель того, что в долгосрочной перспективе подобные ожидания будут только возрастать".

Но создать некий прообраз Туранской армии в виде союза Турции и Азербайджана – задача вполне достижимая. Фактически они, выступив единым фронтом в Карабахе (то, что Турция участвует в этом конфликте штыками подконтрольных ей сирийских наемников – секрет Полишинеля), уже сделали большой шаг в этом направлении. Дальше дело пойдет легче, особенно если азербайджанской армии действительно удастся "освободить оккупированные территории".

И кто даст гарантию, что нынешние режимы в странах Центральной Азии, сегодня с осторожностью относящиеся к турецкой активности в регионе, будут находиться у власти вечно или не поменяют позицию? Нельзя ведь исключать, что новые власти Киргизии, глядя на пример Азербайджана в Карабахе, не решат прибегнуть к помощи турок для решения застарелых территориальных споров с Таджикистаном. Тем более, что таджики – не тюрки, а персы. И почему ценой такой поддержки не может стать присоединение Киргизии к Туранской армии.

То, что такой поворот обрушит баланс в Центральной Азии и больно ударит по интересам России в регионе, сомнений не вызывает. А ведь Центральной Азией интересы Анкары не ограничиваются: она не скрывает, что видит в орбите своего влияния и тюркоязычные регионы России – Татарстан, Башкирию, Чувашию, Якутию, Тыву, Хакасию и т.д.

 

Карта тюркского мира в видении Турции

Но в значительно большей степени Москву уже сегодня должно заботить стремительное формирование турецко-азербайджанского альянса, который после "победы в Карабахе" может обрести официальный статус.  

Поэтому, несмотря на единодушное мнение российских экспертов о принципиальной невозможности воплощения проекта Туранской армии, Кремлю и Смоленской площади ни в коем случае не стоит расслабляться. Вся многовековая история российско-турецких отношений наглядно свидетельствует о том, что Турция может быть для России лишь ситуативным попутчиком, но никак не стратегическим союзником и надежным партнером. Хотя бы потому, что их глобальные геополитические интересы не просто не совпадают, а прямо противоположны.