Победа экстравагантного правого популиста Хавьера Милея, обещавшего подружиться с США и Израилем в ущерб отношениям со странами БРИКС, не нанесет ущерба Москве, зато может очень скоро заставить самих аргентинцев пожалеть о сделанном выборе

19 ноября в Аргентине состоялся второй тур президентских выборов. Убедительную победу на них одержал 53-летний лидер объединения "Свобода наступает" Хавьер Милей, на 12% опередивший своего конкурента – представителя правящей коалиции, министра экономики Серхио Массу. Политические взгляды новоизбранного главы Аргентины, прозванного за сходство с персонажем Хью Джекмана из марвелловской франшизы про Людей Х "Россомахой", представляют собой причудливую смесь либертарианства, анархо-капитализма, ультра-правого консерватизма, густо сдобренную популистской риторикой. Символом предвыборной кампании Милея стала бензопила, при помощи которой он намерен разобраться с "засильем политических каст", огромным госдолгом, гиперинфляцией, бедностью и кучей иных проблем, опутавших Аргентину с головы до пят. Во внешней политике он намерен совершить резкий поворот в сторону США и Израиля, "раздружиться" со странами БРИКС и даже расторгнуть соглашение о вступлении страны в это объединение, которое должно произойти 1 января 2024 года. На этом основании западные СМИ пишут о победе Милея как "поражении Путина", не отказывая себе в удовольствии поёрничать по этому поводу. Однако, если разобраться, Москва точно не будет среди главных проигравших от такого выбора аргентинцев…            

Секрет успеха Милея, лишь четыре года назад пришедшего в политику из бизнеса, состоит в его несистемности и непохожести на основную массу чопорных и скучных партийных функционеров, боровшихся за право сменить во дворце Каса Росада Альберто Фернандеса, еще в апреле заявившего о том, что не будет пытаться переизбраться на второй срок.

На предвыборных митингах "Росомаха" высмеивал конкурентов, размахивал бензопилой и говорил аргентинцам то, что они хотели услышать: про коррупцию в госаппарате, который надо "разогнать к чёртовой матери", необходимость ограничить влияние государства на жизнь общества, победе при нем над гиперинфляцией, безработицей и бедностью, "заговоре каст против народа", "возвращении к былому величию" и т.п. Экстравагантное поведение, хлесткая риторика, троллинг соперников, апелляции к национальному самосознанию и активное продвижение своей программы в соцсетях принесли Милею популярность у молодых аргентинцев, чьи голоса и обеспечили ему итоговую победу.

Новое поколение не смутили ни нападки политика на земляка папу Франциска, ни странности в поведении (Милей через медиума общается с духом своего давно умершего пса и держит дома четверых его клонов), ни не приветствуемое в Латинской Америке отсутствие семьи (её "Росомахе" заменяют сестра и упомянутые собаки), ни, что более важно, явные противоречия в предвыборных обещаниях вкупе с очевидной невыполнимостью многих из них.

По большому счёту, избрание Милея – это следствие глубочайшего кризиса в стране, когда люди уверены, что хуже уже не будет, и готовы голосовать даже за откровенных фриков. Это всё равно, как если бы в России на президентских выборах победил иноагент-экстремист Навальный, скрещенный с Жириновским образца 1990-х.

Но предвыборная риторика и посулы – это одно, а реальная политика – совсем другое. И будет очень интересно посмотреть, как Милей станет на практике воплощать свою противоречивую программу, например, пункты, касающиеся отказа от национальной валюты в пользу перехода к доллару США или упразднения Центробанка и большинства существующих министерств, что невозможно без согласия парламента, где его сторонники в явном меньшинстве.               

Теперь же о проигравших от победы "Росомахи", к числу коих западные "мурзилки" и иноагентские медиа ничтоже сумняшеся причислили Россию. Придется их огорчить – никаких серьезных проектов в Аргентине, чья экономика баллансирует на грани коллапса, у российских компаний нет. Да, были планы и декларации о намерениях, но во что-то конкретное и осязаемое они пока не воплотились.

Буэнос-Айрес не входит в число не то, что ведущих, но даже хоть сколь-нибудь значимых торговых партнёров Москвы, болтаясь в их пятом десятке. Основу экспорта в РФ составляет в основном местная агро-продукция: мясо, молочка, вино, от нас Аргентина получает удобрения, машинное масло и прочие изделия химпрома. Спрос на эти товары, учитывая невысокие объемы поставок, российские производители найдут без труда, так что от потери аргентинского рынка Россия никак не пострадает, чего не скажешь о фермерах Ла-Платы, уже приунывших от русофобских инвектив Милея.

Остается только некоторый имиджевый ущерб в том случае, если новый аргентинский президент воплотит в жизнь угрозы присоединиться к западным антироссийским санкциям и отказаться от вступления в БРИКС.         

Последнее зато куда как серьезнее заденет Китай, который, собственно говоря, и лоббировал кооптацию Аргентины в это объединение. В отличие от Москвы, Пекин в последние годы весьма серьезно прокачивал отношения с Буэнос-Айресом, договорившись с правительством Фернандеса о расчетах в юанях и инвестировав в местные инфраструктурные проекты свыше $10 млрд, в т.ч. в строительство гидроузлов в провинции Санта-Крус и завода удобрений на Огненной Земле, разработку литиевых месторождений и производство батарей для электрокаров. Всё это при Милее может быть как минимум заморожено, что точно не вызовет восторг у товарища Си.

Однако уход из аргентинской экономики китайских денег, во многом позволявших ей держаться на плаву, Милею будет трудно чем-то компенсировать. Расчет на помощь Вашингтона, с которым политик рассчитывает тесно задружиться, может оказаться ошибочным: американцам, у которых на носу новая президентская гонка, а на балансе два крупных вооруженных конфликта – на Ближнем Востоке и Украине, сегодня просто не до Аргентины. И если сейчас команда Байдена примет в объятия Милея, а у того ничего не получится, это больно ударит и по и без того шаткой репутации "Сонного Джо".

Вряд ли принесет Аргентине дивиденды и обещанное "Россомахой" сближение с Израилем, зато оно точно ухудшит отношения страны с арабским миром. В свою очередь повсеместный рост пропалестинских настроений может создать реальную угрозу интересам аргентинских компаний за рубежом.

Ну, а анонсированный Милеем разрыв с главным торговым партнёром – Бразилией – точно будет эквивалентен выстрелу себе в ногу. Экономики двух стран тесно связаны, но бразильская намного крупнее, устойчивее и диверсифицированнее, поэтому проигравший в этом противостоянии известен заранее. И жалеть его никто не будет, ибо первый начал.

Так что в длинном перечне тех, чьи интересы и капиталы могут пострадать от выполнения "человеком с бензопилой" его предвыборных обещаний, Россия не входит даже в топ-пять. При этом наиболее высокие шансы оказаться в нем на первом месте имеют сами аргентинцы, "по приколу" проголосовавшие за харизматичного экстравагантного популиста. Также можно лишь посочувствовать тем нашим согражданам, кто на фоне СВО решил релоцироваться в "спокойную" Аргентину. Тёплые вечера там сейчас могут перестать быть томными, равно как и ночи, и утренние часы.    

Впрочем, всё может быть и не так плохо. История знает немало примеров, когда пришедшие к власти на волне популизма политики быстро меняли свои радикальные взгляды в соответствии с суровой объективной реальностью. Конечно, были и такие, в т.ч. в аргентинском прошлом, кто всерьез пытался воплотить свои утопические программы на практике, но ничем хорошим это ни для них самих, ни для "осчастливленных" народов, почти никогда не заканчивалось.

Посмотрим, как оно будет с Милеем, а с кандидатами на освободившееся место Аргентины в БРИКС проблем точно не будет…